Бельчанка, переболевшая COVID-19: «Обидно, что люди не верят»

Недавно выписанная из больницы, куда она попала со всей семьёй, Ольга* рассказала «СП», как протекало заболевание у неё и её родных, чем их лечили и каковы условия пребывания в стационаре больных с коронавирусом.

Первой заболела свекровь

— Свекровь почувствовала себя плохо примерно 18 мая. У неё появились слабость и сильное потоотделение. Но температуры не было, и она продолжала ходить на работу на швейную фабрику, и нам ничего не говорила. Видимо, боялась, что мы как-то не так отреагируем, — вспоминает Ольга.

В ночь с 19 на 20 мая у 4-летней дочери Ольги поднялась температура до 38,5°, которая продержалась сутки. Температуру удалось сбить парацетамолом, и больше она не поднималась. Тогда свекровь сообщила, что плохо себя чувствует и что у нее пропали вкус и обоняние. К тому времени уже стало известно о подтверждённых случаях заражения на фабрике в её близком окружении.

Семья самостоятельно решила протестировать дочь и свекровь на наличие коронавируса нового типа. Тесты оказались положительными.

22 мая, когда стали известны результаты теста, Ольга вызвала скорую и попросила положить свекровь в больницу.

— Как я поняла, не всех пациентов с положительным результатом теста кладут в больницу, так как мест не хватает. И поначалу работники скорой не особо хотели её забирать, так как на тот момент у неё не было тяжёлых симптомов. Но я очень просила о госпитализации, потому что у свекрови хронический бронхит и есть другие проблемы со здоровьем. Они всё-таки её забрали. Это было правильно, потому что в тот же день под вечер у свекрови поднялась температура почти до 39°. И заболевание у неё протекало очень тяжело, особенно первые 5 дней в больнице.

Свекровь Ольги доставили в больницу рядом с магазином «Терминал». Её поместили в отдельный бокс и повторно провели тест. Результат опять оказался положительным. После этого её перевели в палату, где проходят лечение больные с COVID-19. В палате было 4 человека.

У свекрови долго держалась высокая температура, была диагностирована бронхопневмония. Вирус дал осложнение на эндокринную систему, и теперь у женщины подозрение на диагноз, которого до этого у неё не было, — сахарный диабет 2 типа.

В качестве лечения ей давали препараты, которые обычно принимают ВИЧ-положительные пациенты.

Сдали тест как находящиеся в контакте с больным

На следующей день после того, как свекровь положили в больницу, к Ольге пришли сотрудники Центра семейных врачей и отобрали пробы у неё и мужа. Результаты теста стали известны 26 мая и тоже оказались положительными.

— Пока не было результатов, нам велели не выходить из дома и ни с кем не контактировать. Когда стало известно, что тесты положительные, из Центра семейных врачей вызвали скорую, и нас забрали в инфекционную больницу. Нас госпитализировали, потому у мужа сахарный диабет 1 типа, и по протоколу лечения COVID ему необходима госпитализация. Дети также должны быть госпитализированы, поэтому меня положили с ребёнком. На момент госпитализации у мужа была температура 37,4°, уже в больнице она поднялась до 38°. У нас с дочерью никаких симптомов не было, — рассказала наша собеседница.

Всю семью поместили в одну 3-местную палату. Обычно детей кладут в детское отделение, но поскольку поступила вся семья, их положили вместе.

На другой день Ольге и её мужу сделали рентген. У супруга выявили правостороннюю бронхопневмонию, анализы показали, что насыщение крови кислородом падает.

Супруга переместили в 2-местную палату, оборудованную кислородными баллонами. В течение 6 дней ему давали кислород через маску. Лечили антибиотиками и противовирусными препаратами.

— Нас с ребёнком перевели в 1-местную палату. Я сама предложила положить нас на одну кровать, потому что видела, что мест не хватает. Нам давали антибиотик, чтобы не допустить появления бронхопневмонии. Я ещё принимала кроверазжижающий препарат для профилактики повышенного артериального давления. Лично у меня за весь период болезни не возникло ни одного симптома, который подтверждал бы, что у меня COVID-19. У ребёнка, кроме одноразово поднявшейся температуры, тоже ничего не было. А у мужа, если бы вовремя не диагностировали бронхопневмонию, осложнения могли бы быть очень серьёзными, — считает Ольга.

Через две недели после первого теста, у членов семьи взяли повторные, которые оказались отрицательными. После этого их выписали. Ольга с мужем и ребёнком пробыли в больнице 12 дней, свекровь — 14.

После выписки они должны ещё 14 дней находиться в карантине под наблюдением семейного врача.

Условия в больницах разные

— Поскольку мы со свекровью лежали в разных больницах, то я могу говорить об условиях, которые есть в обеих. Свекровь рассказывала, что не всегда медработники быстро реагировали на жалобы пациентов. Утром медсёстры делали процедуры, давали лекарства, был обход врачей, вечером также медсестры делали процедуры. Если нужна была помощь в течение дня, надо было звонить по телефону на пост. Было такое, что таблетку парацетамола свекрови пришлось ждать с часу до семи вечера. Может быть, это оттого, что в больнице очень много людей, — рассказала Ольга.

— Свекровь жаловалась, что в больнице, где она лежала, не хватало питьевой воды. Воду, которую выделил наш примар, им выдавали по одной упаковке на весь этаж. Там, где лежала я, питьевая вода была постоянно, и проблем с ней мы не испытывали. Подходили и брали столько, сколько нужно.

У нас ни разу не возникло проблем с тем, чтобы позвать медсестру с поста, или чтобы принесли передачу. К методам лечения у нас также нет никаких нареканий. Питание было обычным, как в больнице, у каждого своя диета в зависимости от наличия сопутствующих заболеваний. Нас только удивил график. Завтрак почему-то был в 10 утра. В первое утро мы ждали завтрак в 8, максимум в 9, и ребёнок, конечно, плакал, что хочет есть, а мы не взяли с собой никакой еды. Потом мои коллеги с работы принесли нам продукты. Есть холодильник, где всё можно хранить, как и в любой больнице. Большое спасибо моим коллегам, которые нас выручили. Потому что абсолютно все близкие люди, которые могли бы в другое время нам помочь, находились в карантине, так как контактировали с нами, — вспоминает Ольга.

По словам Ольги, условия в больнице для пациентов созданы вполне приемлемые. В обеих больницах туалетом можно было пользоваться свободно. Для тех, кому тяжело ходить, в каждой палате есть биоведро. Душ с горячей водой был и там, и там. Мыло, шампунь, дезинфицирующие средства есть в достаточном объёме. Дезинфекция палат проводится каждые два часа.

Большим минусом бельцких больниц Ольга назвала отсутствие Wi-Fi.

— Единственным развлечением больных является выход в Интернет. У меня ребёнок перетерпел это всё, наверное, только потому, что у неё был телефон с доступом в Интернет, мультики и игры. Wi-Fi — это элементарная вещь, которая требуется всем, в том числе и людям старшего поколения. Сейчас время такое. Интернет намного облегчил бы положение больных.

Никто никаких денег не платит

— Людей в больницах на самом деле много, у многих есть осложнения. Обидно, что есть люди, которые не верят, потому что случаи заболевания растут и число заболевших будет сильно увеличиваться. Я советую хотя бы надевать маски в общественных местах, и не из страха получить штраф, а потому что существует реальная угроза. Я, например, не чувствовала вирус и даже не узнала бы о том, что он у меня был, если бы меня не протестировали. Я бы продолжала ходить на работу и могла бы заразить множество людей. Это страшно, ведь есть люди с хроническими заболеваниями, которые могут обостриться. Как у моей свекрови, COVID стал толчком к старту заболевания диабетом. Не так страшен сам вирус, как осложнения, которые он даёт.

Ольга считает, что, если выявлен случай заражения, то надо тестировать абсолютно всех людей, которые находились в контакте с заболевшим, а не только тех, у кого проявляются симптомы.

— Думаю, что власти проводят неправильную политику в этой ситуации. Я понимаю, что люди сидели бы дома, если бы у них были какие-то пособия или финансирование. Но из-за того, что они остались без средств к существованию, они не соблюдают меры защиты. У людей нет выбора — либо они умрут от голода, либо от осложнений, — считает Ольга.

На вопрос о муссирующихся в соцсетях слухах по поводу денег, которые якобы предлагают медики пациентам для того, чтоб они соглашались с диагнозом COVID-19, Ольга твёрдо заявила, что это неправда.

— В этом нет никакого смысла. Врачи измотаны, измучены. Они сами хотят, чтоб это всё поскорее закончилось. Никто никаких денег не платит, никто в этом не выигрывает. Я знаю, откуда берутся эти слухи. На каждого больного из фонда медицинского страхования выделяется определённая сумма больнице. Но это совсем другое. Не врачи на этом обогащаются, а идёт финансирование больницы, из чего выплачивается зарплата персоналу и т. д. Когда я слышу, что платят родственникам, чтобы они подписали, что пациент умер от COVIDа, то мне смешно. Врач ставит диагноз и определяет причину смерти, а не родственники. Если человек умер от осложнений, вызванных вирусом, то так и напишут, а если он сломал ногу, то никто не поставит диагноз COVID. Люди придумывают эти фейки от злости из-за того, что оказались в такой ситуации, — считает Ольга.

Благодарна медикам

Ольга сказала, что благодарна медперсоналу и скорой помощи, и больницы за вовремя оказанную помощь.

— Врачи-инфекционисты из больницы Вячеслав Новак и Стелла Горя работают без выходных, по ненормированному графику. Палаты переполнены, все случаи разные. Большинство с хроническими заболеваниями. Они с этим борются. Большое им спасибо. Сейчас нас консультирует семейный врач по телефону. Она была со мной на связи постоянно, даже когда мы находились в больнице. Она всё время интересовалась нашим состоянием. Ни разу не было такого, чтобы я не смогла дозвониться до семейного врача, а она бы мне не перезвонила.

По данным Центра общественного здоровья, по состоянию на 11 июня в Бельцах коронавирусом заразились 614 человек. 29 из них скончались, вылечились 226. В настоящее время находятся на лечении 359 человек.

* По просьбе героини материала имя изменено.

Наталья Петрусевич