Состоявшиеся в этом году парламентские выборы, сильно повлияли на гражданское общество. Голоса и избиратели разделились почти пополам между проевропейскими и пророссийскими силами, между румыноязычными и русскоязычными гражданами, и т. д. В связи с этим, TIMPUL пообщался с русскоязычным молдаванином, который родился и вырос здесь, однако выучил румынский язык и искренно считает, что правильное направление для Молдовы, это Евросоюз. Это Андрей Баштанник, молодой предприниматель и блогер.— Ты родился здесь, в Молдове?— Да, в Кишиневе.— Ты носитель русского языка, на нем же учился и знаешь румынский? И при этом ты проевропеец. Ты чувствуешь себя в меньшинстве среди русскоязычных в Молдове?— Да, я носитель русского языка, в семье мы говорили на русском, учился в русской школе и институте. Я считаю, что моих знаний румынского недостаточно — это мой минус. Сегодня знать один язык стыдно, это наследие советского союза, когда ты знал один язык и у тебя не было нужды знать еще какой-то — принцип закрытого общества. Я всегда удивлялся людям, которые гордятся тем, что владеют только одним языком. Что с этого толку? Весь мир говорит на разных языках, чем больше языков знаешь, тем больше у тебя возможностей. А тем более, когда речь заходит о государственном языке. Демонстративно не желать его учить и этим гордиться — я этого не понимаю просто, как минимум это глупость. Да, я поддерживаю европейский вектор развития страны. Что касается меньшинства, то здесь есть доля правды. Есть русскоязычные другого мнения, но когда они берут на себя смелость говорить от лица всех, кому русский — родной язык, то они слишком много на себя берут. Я бы хотел подчеркнуть, что сегодня русскоязычный — это не значит за Россию и за Путина. Это большое заблуждение. У меня масса русскоязычных друзей, которые совершенно не хотят для Молдовы тоталитарного режима. Более того, лично я не только не поддерживаю, но и осуждаю многие решения правительства России — и во внутренней политике, и во внешней.— Ты говоришь, что многие русские не поддерживают политику России. Опиши тогда молдаванина, который желает стать частью ЕС?— Я не сказал, что многие не поддерживают. Их достаточно, но не все. У сторонников Таможенного союза есть много общего, кроме национальности. Я много времени провел в дискуссиях с ними и выявил достаточно общих черт. Во-первых, сторонник ТС не может сдерживать свои эмоции, холодно рассуждать. Во-вторых, сторонник ТС редко способен мыслить аналитически, критично. Неспособность допускать собственную неправоту, слабые логические связи в заявлениях, низкий уровень понимания геополитических аспектов, различий между государственными строями — все это главные черты сторонника ТС. В первую очередь, он — дурак, а потом уже русский, молдаванин, украинец... Даже далеко за примерами ходить не надо. Сейчас все обсуждают елку в Кишиневе и сравнивают ее с Тирасполем. И они говорят: «вот посмотрите какая елка в проевропейском Кишиневе, а какая в пророссийском Тирасполе! Сразу понятно, что Молдова должна быть с Россией». Это вот нормальные люди? Конечно, наверное, не все, кто за Таможенный союз — идиоты, есть и вменяемые люди с позицией, но я точно могу сказать, что вот прямо все идиоты за Таможенный союз.— В таком случае ты хочешь сказать, что все сторонники европейского пути — образованные люди, с трезвым взглядом на вещи? Что же мешает половине граждан РМ так же смотреть на мир?— Среди сторонников европейского пути есть агрессивно настроенные люди, которым не нравится, что в Молдове почти половина страны не разделяет их взглядов. Но это тоже наши граждане. Мы должны с ними работать, строить с ними диалог, не все сразу получается, конечно, но шаги в этом направлении делаются. Людям нужно давать понятные ответы на вопросы, а если они не задают вопросы, то пробуждать интерес, учить, работать с молодежью, с диаспорой — это большая работа. Это наша задача сегодня, если нам не наплевать. Нельзя всего ждать только от правительства, если хочешь изменений. Вот мы сейчас с тобой беседуем, и если хотя бы один человек задумается над этим текстом, то мы уже сделали шаг вперед. Все проблемы сегодня от непонимания и агрессии, а глупость и злость… Это неэффективно для созидательного процесса.— Россия стремится принимать участие в политике Республики Молдова. А когда кто-то из руководства Румынии предпринимает какие-то шаги, все возмущаются против «попыток аннексировать Молдову Румынией и нарушения прав русских в Молдове». Ты как русскоязычный чувствуешь дискриминацию? Тебя задевает как-то присутствие румынских политиков?— Давай сразу проясним с понятием дискриминация. Люди вкладывают в это понятие все, что их задевает. Нахамили в маршрутке? Дискриминация. Пришел штраф на румынском? Дискриминация. Попросили заявление написать на государственном языке? Дискриминация. Это не дискриминация, это правила по которым живет общество, частью которого вы являетесь. Я никогда не сталкиваюсь с дискриминацией, хотя веду в Молдове бизнес, часто встречаюсь с людьми и никто, ни единого раза не отказал мне в чем-то потому что я попросил на русском. Все это бред, дискриминации в Молдове по языковому признаку не существует. Есть хамство, ну так оно везде есть, захотят обидеть — к цвету штанов прицепятся. Что касается заявлений политиков, то тут нужно комментировать каждое конкретное заявление. Вот, например, Рогозин говорит, что прилетит к нам на бомбардировщике Ту-160. Это как понять? Разве это мирное заявление? Людям нужно учиться думать о своей стране в первую очередь.— Как думаешь, российские ТВ-каналы как-то влияют на общественное мнение? Какие из них нужно исключить из эфирной сетки, какие добавить?— Конечно, влияют. До тех пор, пока люди не научатся рассматривать ситуацию с разных сторон, будет влиять. Но я против посягательств на СМИ в любом их виде. Свобода слова — очень важный вопрос для меня. Кроме того, запрет — действие сомнительной эффективности. Ну запретим мы Киселева, будут в Интернете смотреть. Что дальше? Интернет запрещать? Телефоны? Переписку? Это уже режим, это путь не для Молдовы. Люди должны по-настоящему смеяться над Киселевым, когда он обещает превратить США в радиоактивный пепел. А если они верят во весь этот бред, который льет в уши российское ТВ, то тут исключение из сетки вещания уже не поможет, увы.— Тогда может увеличение числа европейских каналов может изменить ситуацию?— Это часть мер. Нужно не только показывать адекватные новости, делать программы, издавать газеты и запускать онлайн-проекты. Очень важно выстроить систему диалога с людьми. Одно дело узнавать, как где-то живут хорошо, а другое дело получать реальное решение своих проблем, получать ответы на вопросы уже сегодня. Не все можно сделать прямо сейчас, ну так и объяснить это людям нужно. Да, сложная задача, потому что хотят зарплаты по 1000 евро сегодня, а о завтрашнем дне не думают. Нужно объяснить им, почему лучше построить новый завод, чем полгода платить повышенные зарплаты. Это не сделаешь с помощью односторонней связи. Я считаю, что сегодняшний формат — это диалог в первую очередь.— Последний вопрос. Сегодня, когда голоса молдаван разделились, какое твое мнение о событиях в Украине и возможен ли такой же сценарий у нас?— Я очень переживаю за Украину. Я сам украинец по национальности, у меня много родственников на Украине. Я поддерживал и поддерживаю их выбор: путь демократического, европейского государства. То, что сегодня происходит на юго-востоке Украины это трагедия. Владимир Путин говорит, что сегодня в Украине нет российских войск, но так же он говорил и про Крым — можно ли ему верить? Кроме того, поддержать войну можно сотней способов, кроме как ввести войска. Мы должны быть благодарны украинцам, за то, что они дали отпор и сегодня Россия не находится в Одесской области — в этом случае наша судьба сложилась бы совсем иначе. Мы были в одном шаге от вовлечения в конфликт, но в какой-то момент имперские планы российского лидера надломились. Сегодня все проблемы Молдовы лежат в дипломатической плоскости. А худой мир лучше доброй войны.— Спасибо за интервью!— И тебе!Timpul