«Я увидел, сколько у ромов проблем»: как Василий Преда помогает ромской общине в Единцах

В городе Единцы живет Василий Преда — ром по происхождению, известный в своей общине как Тахир. Он работает медиатором, помогая ромскому населению взаимодействовать с местными властями. Его задача — решать возникающие проблемы, налаживать диалог и защищать права ромов. Рассказываем, как Тахир, шаг за шагом, помогает ромам строить лучшую жизнь, сохраняя их культурную идентичность, но открывая новые возможности. Покажем, с какими вызовами он сталкивается и как его личные убеждения и жизненный опыт помогают ему преодолевать трудности.

«Моя задача — отделять реальные проблемы от надуманных»

В кабинете Василия Преды, или, как его в среде ромов чаще называют, Тахира, всегда шумно. Телефон не умолкает, посетители заглядывают один за другим, требуя внимания и срочного решения. Сюда, как и в любое другое учреждение, где людям оказывают помощь, приходят с серьёзными проблемами, законными нуждами, иногда и с неоправданными требованиями, просьбами, а порой — со слезами, криками и даже истериками такие же, как он сам — ромы.

— Моя работа — это не просто передача информации между ромами и муниципальными властями, — говорит Тахир, привычным движением откладывая звонящий телефон. — Это своего рода фильтр, отбор запросов. Я принимаю людей, выслушиваю их проблемы, разбираюсь, какие из них можно решить на местном уровне, какие требуют вмешательства властей, а какие вовсе не входят в нашу компетенцию. Медиатор — это как сито, через которое ежемесячно проходят сотни запросов. Моя задача — отделять реальные проблемы от надуманных, чтобы помочь действительно нуждающимся людям получить реальную помощь.

Вообще, работать медиатором в ромском сообществе — значит ежедневно сталкиваться с целым комплексом проблем, которые переплетаются и усугубляют друг друга, — поясняет он. — Главная, и, на мой взгляд, глобальная проблема, с которой мы сталкиваемся в работе с ромами, — это слабое понимание того, как устроено современное государство. Ромы словно застряли во времени: они привыкли жить по-старому, следуя традициям, передающимся из поколения в поколение. Но мир вокруг стремительно меняется, и они просто не успевают адаптироваться к этим переменам.

В кабинете медиаторов, г. Единцы.

Ромы в Единцах 

Если кратко передать нашу беседу с медиатором, то, по его словам, в Единцах проживает большая и разнородная ромская община. На территории города находятся несколько крупных кланов и множество родов, каждый из которых имеет свои традиции и обычаи. Самые известные кланы, названные в честь старейшин, — Мотрокоешть, Казамерешть и Башнешть.

Кланы представляют собой большие семейные объединения, связанные родственными узами. У каждого клана в городе есть своя территория, свои правила и культурные особенности. Роды — это более мелкие группы, входящие в состав кланов.

В Единцах есть и смешанные семьи, которых называют «корщитэ» — это ромы, вступившие в брак с представителями других национальностей. Как правило, они более интегрированы в общество, но при этом сохраняют ромскую идентичность и часть культурных традиций.

У каждого клана и рода — свои особенности. Чтобы эффективно работать медиатором, необходимо хорошо понимать внутреннюю структуру, ценности и образ жизни ромской общины. Несмотря на богатство культуры и традиций, ромы в Единцах сталкиваются с серьёзными проблемами, которые затрудняют их интеграцию и ограничивают доступ к возможностям, доступным остальному населению.

Согласно информации, предоставленной Тахиром, в городе Единцы официально проживает около 3250 ромов. Однако он подчёркивает, что ромская община очень мобильна, и многие её представители не имеют официальной регистрации, поскольку часто мигрируют по стране в поисках заработка, выезжают за границу, вступают в брак или разводятся.

— Ромы часто переезжают, не задерживаясь надолго в одном месте. Сегодня они могут быть в Единцах, завтра — в Атаках, а через пару дней уже в Сороках. Поэтому точно сказать, сколько ромов живёт в Единцах, сложно. Но мы здесь для того, чтобы им помогать, а для этого нужно хорошо понимать их культуру, традиции и уклад жизни. Ромская община — это не просто группа людей, а сложная система, состоящая из кланов и родов, у каждого из которых есть свои особенности, — поясняет он.

«Многие не хотят менять привычный уклад жизни»

— Одна из самых больших сложностей в работе с ромской общиной — это их отношение к социальной помощи, — рассказывает Тахир. — Многие ромы уверены, что государство обязано их обеспечивать вне зависимости от того, работают они или нет. Они хотят получать пособия, но не готовы выполнять свои обязанности перед обществом: платить налоги, учить детей, оформлять документы.

Социальные выплаты они нередко воспринимают не как временную поддержку в трудной ситуации, а как нечто само собой разумеющееся. Не всегда есть понимание, что пособия — это не «подарок» от государства, а часть системы, основанной на взаимных обязательствах. Ведь чтобы получить выплату, нужно пройти официальную регистрацию, делать взносы в социальный фонд, отправлять детей в школу. Но многие ромы живут без документов, не работают официально и не хотят менять привычный уклад жизни.

Это создаёт замкнутый круг: чем сильнее община зависит от социальных выплат, тем меньше мотивации к самостоятельному развитию, — объясняет Тахир. — Конечно, есть и те, кто работает официально, чьи дети учатся, кто активно интегрируется в общество. Но таких, к сожалению, меньшинство. Большинство же придерживается позиции: «раз всем дают, пусть дадут и нам — мы тоже граждане этой страны». И поскольку они считают, что государство обязано их обеспечивать вне зависимости от участия, такой подход нередко приводит к конфликтам и разочарованиям.

«Безграмотность среди ромов — это серьезная проблема»

— Работать медиатором с ромской общиной — это значит ежедневно сталкиваться с целым комплексом проблем, — уверяет Тахир Преда и поясняет: — Самая сложная и многогранная проблема, которая требует комплексного подхода, — это образование ромов. Безграмотность среди ромов — серьёзная проблема, которая имеет множество негативных последствий. Она не только ограничивает их возможности в современном обществе, но и передаётся из поколения в поколение, создавая замкнутый круг бедности и социальной изоляции.

Многие, почти 90% наших местных ромов, просто не умеют читать и писать. Когда они сталкиваются с депешами, письмами и документами, становятся как дети — беззащитные. Им нужно всё объяснять на пальцах, водить за руку по инстанциям: в примарию, соцфонд, загс. Это отнимает много времени и сил, но без посредника они просто не смогут решить свои проблемы.

А в последнее время, в 2023–2024 годах, мы столкнулись с кошмарной проблемой — мошенничеством. Примерно 20 ромов, которые не умеют читать и писать, попали в долги. Неизвестные люди, зная, что ромы неграмотные, оформляли на них кредиты без их ведома. Ромы подписывали подсунутые им бумаги, не понимая, что там написано, и оказывались в долгах. А дальше — ещё хуже. Из-за того что они не умеют читать, они игнорировали письма из банков, выбрасывали их, не понимая, что это важно. А потом, когда все сроки проходили, к ним приходили арестовывать имущество — и начиналась беда. Люди приходили к нам в состоянии шока, они искренне не понимали, что с ними произошло, и не знали, как защититься. Такое у нас случается часто, и это очень страшно, — говорит Тахир.

— Хочу отметить, что у безграмотности среди ромов есть своя причина. У ромов издавна и глубоко укоренилось недоверие к «гаджо» — представителям других национальностей. Любое взаимодействие с ними — в том числе и образование — воспринимается как угроза, хитрость или обман. Возможно, и поэтому нам бывает очень трудно уговорить родителей отдавать детей в школу.

Правда, за те годы, что я работаю, процент посещения школ среди ромских детей немного вырос: если раньше в среднем учились около 20 детей, то сейчас — 134. Но это всё равно крайне мало. Примерно такая же ситуация с детскими садами, где малышей готовят к школе. Раньше ромы вообще не водили детей в садики, а теперь стабильных посещений — 6. Бывает, что эта цифра поднимается до 13, но это случается редко.

Когда я столкнулся с проблемой образования и изучил её, я понял, почему многие ромы, окончив гимназию, отказываются продолжать обучение — в лицеях и вузах. Дело в том, что по нашим, ромским, меркам в 16–17 лет человек уже считается взрослым. Он должен быть самостоятельным, обеспечивать себя, а не оставаться на иждивении родителей. Это глубоко укоренившаяся традиция, которая, к сожалению, мешает молодым людям получать образование и строить успешное будущее.

Понимая, что без образования ромская молодёжь лишена многих возможностей, я решил обратиться к депутату Парламента Республики Молдова Мариану Раду с просьбой разработать меры, которые могли бы мотивировать ромов продолжать учёбу. В результате в Молдове была введена стипендия в размере 1500 леев для выпускников гимназий из числа ромов, поступающих в лицеи. Эта мера направлена на то, чтобы стимулировать молодёжь к продолжению образования и открытию новых возможностей.

Но, увы, среди ромской молодёжи эта стипендия так и осталась практически невостребованной.

Мы очень стараемся включать наших единецких ромов в программы адаптации. Предлагаем им бесплатно пройти курсы профессионального обучения — биржа труда организует разные направления. В городе также есть возможность посещать курсы по обучению письму и чтению, языковые и компьютерные. Такие занятия для молодёжи в Единцах проводит Общественный центр «WeWorld». Но, к сожалению, большинство ромских семей предпочитает жить по-старому, оставаясь в привычной зоне комфорта — даже если это означает бедность и нищету.

Кроме того, важно понимать: безграмотность — это не только отсутствие знаний, но и отсутствие возможностей. Ромы, которые не умеют читать и писать, просто не могут претендовать на достойную работу. В итоге им приходится устраиваться дворниками в коммунальное хозяйство, а это не даёт шанса выбраться из бедности. Сейчас там работают 15 человек, ещё 5 ждут открытия вакансий.

Правда, сейчас нам очень помогает организация «Fundația pentru Dezvoltare», — рассказывает Тахир. — Они оказывают финансовую поддержку для устройства детей в школы, проводят семинары и тренинги по изучению румынского и русского языков. На самом деле, у ромов огромный потенциал, который нужно раскрывать. Например, в Единцах есть девочка Василиса — она из ромской семьи, ученица второго класса. Василиса прекрасно рисует: делает пейзажи, рисунки и даже портреты. Мы предлагаем её маме отдать ребёнка в художественную школу, но мама отказывается. У них другие приоритеты — говорит, что Василисе умение рисовать в жизни не пригодится, а нужно учиться вести хозяйство, следить за домом, растить детей. К сожалению, многие талантливые дети из ромских семей не могут реализовать свой потенциал из-за традиционных взглядов.

И это очень, очень сложная ситуация, — признаётся он. — С одной стороны, государство старается помочь. С другой — сами ромы не всегда готовы принять эту помощь на тех условиях, которые диктует общество. И вот мы, медиаторы, вынуждены искать компромиссы, объяснять, убеждать. А это требует много времени и терпения.

Медиатор Василий Преда на рабочем месте. 

«Бабушка и дедушка были настоящими друзьями и наставниками»

Сам Василий родился в 1973 году в семье этнических ромов. Родители развелись, когда дети были еще совсем маленькими, поэтому воспитание Тахира и его брата Чечена взяли на себя дедушка-кузнец и бабушка-ворожея. Их забота, мудрость и трудолюбие заложили в мальчиках основу характера. Пока мама колесила по просторам Советского Союза в поисках заработка, дедушка учил Тахира кузнечному делу.

— Я был очень привязан к своим дедушке и бабушке. Мы из довольно зажиточного клана Мотрокоешть, а род наш идёт по деду — Якубишть. Для меня они были не просто родственниками, а настоящими друзьями и наставниками. Их любовь и поддержка помогли мне стать тем, кем я являюсь сегодня.

Я помню, как каждое утро начиналось с аромата свежеиспечённого хлеба и звона молота по наковальне. Дед был настоящим мастером своего дела. Он мог выковать из куска железа всё, что угодно — от конской подковы до изящного подсвечника. Я часами мог наблюдать, как в его сильных руках бесформенный металл превращался в настоящее произведение искусства. Дед учил и меня кузнечному делу — платил мне за работу в кузне, и это были мои первые карманные деньги. Своим примером он показывал, что настоящий мужчина должен быть сильным, трудолюбивым и честным.

А бабушка была хранительницей наших традиций. Вечерами она рассказывала сказки — о героях, о волшебных существах, о добре и зле. Эти истории будоражили моё воображение. Она научила меня уважать старших, ценить семью и быть добрым к людям.

«Я записал себя в школу сам»

Рассказывая о себе, Тахир отмечает, что в ромских семьях образование редко становится приоритетом. Многие дети либо вообще не ходят в школу, либо бросают учёбу в раннем возрасте. Но сам он с детства выбрал другой путь.

— В семь лет я сам пришёл в школу и сказал, что хочу учиться. Никто меня не заставлял, не уговаривал. Я просто видел, как дети идут в школу, и мне тоже захотелось — было интересно узнавать новое, познавать мир. Так я и пришёл, сам себя привёл. Сказал: «Я хочу учиться, запишите меня в школу».

Учёба давалась Тахиру легко, и вскоре он завоевал уважение среди учителей и одноклассников.

— Меня даже ставили в пример другим ребятам, — улыбается он. — В школе мне было интересно, я дружил со всеми. У меня не было предвзятости — ни к своим, ни к другим. Мне было важно общаться, узнавать, понимать. Поэтому круг моих друзей выходил далеко за пределы ромской общины.

Похоже, именно этот открытый, любознательный взгляд на мир и стал одной из ключевых черт характера Тахира. Он не боялся идти против течения, но при этом всегда уважал свои корни и стремился к гармонии с окружающим обществом.

«Активно занимался боксом»

— Я никогда не думал, что чем-то отличаюсь от своих родичей, хотя, наверное, всё-таки отличался — хотя бы тем, что занимался в спортивной секции, — вспоминает Тахир. — У ромов до сих пор не принято отдавать детей в спорт, а я с 17 до 19 лет активно занимался боксом. Делал это с удовольствием, был очень увлечён.

В разговор вступает второй медиатор, работающая в этом же кабинете, Людмила Бабуч:

— Бокс дал Тахиру не только физическую подготовку — он закалил характер, научил дисциплине и умению преодолевать трудности. Тахир не просто занимался спортом — он жил им, — говорит она и добавляет: — Он участвовал в городских соревнованиях, его знали как сильного, целеустремлённого спортсмена. Мы очень его уважали — не только за спортивные достижения, но и за человеческие качества: доброту, отзывчивость, готовность прийти на помощь. Я с Тахиром дружу с детства. Он всегда был в центре внимания. Подтянутый, аккуратный, справедливый и открытый, с яркой улыбкой — он был не только хорошим спортсменом, но и отличным учеником, и просто хорошим парнем. Учителя хвалили его за усердие и старательность, а ребята уважали за то, что он держит слово и всегда встаёт на защиту слабых.

В кабинете единецкие медиаторы по связям с ромами: Людмила и Тахир

«Обратил внимание на то, насколько беззащитны ромы»

Тахир рассказал, как стал медиатором:

— Мой путь к работе медиатором был непростым. В юности, в 19 лет, я столкнулся с серьёзными проблемами со здоровьем. Помню, родственники поручили мне сопровождать бабушку на лечение в санаторий. Чтобы было удобнее, я на месте приобрёл и себе путёвку. Ну а раз путёвка была, решил и сам пройти обследование. И тогда врачи обнаружили у меня врождённый порок сердца. Сказали, что мне противопоказаны любые физические нагрузки, в том числе работа в кузнице, которой занимался наш род.

Это был тяжёлый удар — из-за проблем со здоровьем мне пришлось отказаться от семейного дела, кузнечного ремесла, и от спортивной карьеры.

Пришлось искать другой путь. Я начал ездить с мамой по бывшим республикам СССР, торговал, зарабатывал на жизнь. В 21 год я женился. Когда Мария — моя жена — заскучала по родине, мы решили вернуться в Молдову, ближе к семье. Я её понял: для нас, ромов, семья — это самое главное.

Вернувшись в Молдову, я обратил внимание на то, насколько беззащитны ромы. Я увидел, сколько у них больших и маленьких проблем — и стал помогать, чем мог: с оформлением документов, с решением несложных вопросов. Мне их было искренне жаль, я чувствовал, что они действительно нуждаются в помощи.

Около года, а может, и дольше, я работал как волонтёр среди ромов — по принципу «сарафанного радио». Одним помог — пришли другие. Так и пошло.

В 2017 году у нас в Единцах был такой Андрей Негре — координатор по связям с ромской общиной. Он порекомендовал меня на должность медиатора, которая тогда как раз была вакантна. Я подумал — и решил попробовать себя. Подал документы, прошёл конкурс, и с 2017 года работаю медиатором. И ни разу об этом не пожалел.

При прощании Тахир говорит, что понимает: это только начало пути. Впереди — ещё много работы и немало трудностей.

Наталья Тайшина

Фото автора

Читайте также:

«Ромам мало что прощается», — Аурика Калдарарь о жизни в гетто, голодовке и предрассудках