«Никто не ждет „русский мир“»: беженка из Украины рассказала о себе и о войне

Анна с двумя детьми и собакой приехали из Краматорска Донецкой области. Им пришлось оставить свой дом, привычную жизнь и стать беженцами. Держались до последнего, ехать не хотели. Но когда на соседней улице ударом ракет были разрушены 150 домов и погибли люди, решили, что пора уезжать. Сейчас живут в небольшой комнате в гостинице «Бэлць». Очень ждут чуда и возвращения домой. О том, как жили, как началась для них война и ждали ли они «русский мир», Анна рассказала «СП».

«Мы жили прекрасно, строились, встречали гостей»

— Я родилась и выросла в Краматорске Донецкой области. Окончила школу, профессиональное училище. Выучилась на продавца. Там вышла замуж, родила двух сыновей. Мне сейчас 39 лет. Моим детям Артему и Андрею — 15 и 13 лет. У меня мальчики, нам нужны защитники.

Я работала в «Леспроме» шлифовщицей. Работа мне очень нравилась. Муж работает на шахте механиком, обслуживает шахтное оборудование. В Краматорске у меня остались муж, сестра, племянница.

В Донецкой области в основном русскоязычное население. На украинском языке говорят больше в селах.

До 2014 года жизнь была спокойной и счастливой. Всё началось с Киева. Там начались протесты, майдан. В 2014 году к нам в Краматорск заехали военные из непризнанной ДНР (Донецкая народная республика — государственное образование, созданное поддерживаемыми Россией сепаратистами на востоке Украины. C 2014 по 2022 год существовала в качестве самопровозглашённого государства, а затем была аннексирована Россией — «СП»). Начали съезжаться и украинские солдаты. ДНР себя провозгласила сама. Там стали говорить о том, что они самостоятельная республика и не хотят подчиняться Киеву. К нам в город, кроме ДНРовцев, приехали на танках украинские солдаты. Люди испугались и начали выгонять солдат, говорить, что нам война не нужна. Никто их не слушал. Начались военные действия, взрывы. Славянск, Краматорск начали бомбить. Кто всё начал, я не знаю. Между собой воевали войска ДНР и украинские войска. Русских войск у нас не было. Три месяца были бомбежки, военные действия. Никто не знал, что происходит на самом деле. В центр города было страшно ехать. Через три месяца всё закончилось, и все ушли в Донецк. Донецк оккупировали, а Донецкая область осталась в Украине. Всё это продолжалось 8 лет. Нас никто не бомбил, никто не притеснял. Мы жили прекрасно, строились. У нас есть дом на земле: 6 комнат, все удобства, газ. Большой двор. Свое хозяйство: куры, утки, свиньи. Отдыхали каждые выходные. Делали шашлыки, встречали гостей. Музыка играла на всю улицу. У нас была своя жизнь, и мы были ею очень довольны. Сам Донецк тоже жил хорошо. Воевали где-то на окраинах. В Донецк мы не ездили. Там уже была граница с ДНР. В Донецке было тяжело с работой. Все рабочие шахты остались в Донецкой области. В Донецке шахты закрылись.

«К войне нельзя быть готовыми»

— Я работала на заводе шлифовщицей. Работа хорошая, хорошо оплачиваемая. Наша продукция шла в Европу. Я на работе активно занималась общественной деятельностью. 23 февраля 2022 года мы устроили праздник для мужчин. Традиционно мы поздравляли их 23 февраля, а они нас 8 марта. Мы поздравили, подарили подарки. Я испекла каждому кексик. Вечером муж встретил меня с работы. В это время позвонил сын с тренировки. Он занимается футболом. Был перепуган. Говорит, что тренер сказал срочно идти домой, летят какие-то сигнальные ракеты. Мы побежали его встречать, вышли на улицу. Ничего нет. Подумали, что ложная тревога.

Вечером легли спать. Утром надо было идти на работу. Я встаю в 5 утра, чтобы успеть приготовить завтрак детям и мужу. Потом иду на транспорт и еду на завод. Где-то без 15 минут пять услышала взрыв. Лежу и думаю, что прогремел гром. Второй раз взрыв был еще сильнее. Толкаю мужа, говорю, что что-то гремит. Он говорит, что это гроза, спи. Я лежу и думаю, какая гроза в конце февраля. Я хожу в шубе, на улице зима. Какая гроза?

Потом грохнуло очень сильно. Мы все повскакивали. Мы пережили 2014 год и понимали, что на этом всё не закончилось, но не знали, когда это может произойти. Были готовы и не готовы. К войне нельзя быть готовым. Я ничего не понимала. Казалось, это временно и скоро всё снова будет по-прежнему. Взрывы закончились. Я собралась на работу, дети остались дома. Приехала на маршрутке на работу. Там тоже все перепуганы. Я позвонила сестре, которая в это время была в Донецке в командировке. Она сказала, что там тоже бомбят. Мне разрешили уйти с работы к детям. Так началась для нас война.

«Было очень страшно»

— Закрылись заводы, не работали школы. Зарплаты не было. Остатки денег, которые были, проели. Не было воды, запасов. Гуманитарной помощи никакой тогда не было. Каждый выживал как мог. Нас спасало свое хозяйство и то, что у нас были корма для птицы. Резала петухов и уток, кур не трогала, потому что яйца — это тоже еда. Хлеб пекла на хлебопечке, купили мешок муки. Но всё становилось жёстче.

Всё это время нас бомбили. Кто бомбил, сказать трудно. Но война идет на нашей земле. Русские нападают, наши защищаются и пытаются их выгнать.

Дети видели разрушение, раненых, кровь. Я была на железнодорожном вокзале, когда туда прилетела ракета. Я впервые видела много трупов, кровь. Для меня это был шок. Я отходила три дня, меня трясло, я плакала. Муж заставил меня выпить хотя бы пива, потому что я не пью алкоголь. Я выпила около литра и уснула. И мне приснилось всё то же самое, что я видела на вокзале. Я проснулась и снова плакала и плакала. Даже после этого я не уехала. Я больше боялась того, что пострадают дети, останутся без ног, без рук. Я всё это видела. Видела 9-летнюю девочку, которой оторвало ногу, с этим теперь ей жить.

С мая у нас не было газа, периодически не было света. Но наши ребята — молодцы, восстанавливали всё быстро под обстрелами, рисковали жизнью. Газ нам дали в ноябре, когда наши отбили Харьковскую область. Нас уже там не было. Всё это время готовили на улице. Построили печку во дворе. Печки у нас в доме не было, газовое отопление. Но летом было не холодно — было очень страшно. В апреле начали спускаться в погреб. До этого боялись туда идти, так как нас могло завалить. Дети научились одеваться за несколько секунд. Были приготовлены вещи на случай бомбежки.

После того, как по соседней улице пролетела ракета и разрушила 150 домов, мы стали думать об отъезде. В этот прилет ранило мою сестру и племянницу. Было сразу трое погибших и очень много раненых. На доме сестры снесло крышу, вылетели окна. Сестра после ранения перенесла 3 операции. Очень много осколков осталось в ноге и у сестры, и у 12-летней племянницы.

Позднее в 400 метрах от нас было подряд 16 прилетов. Было очень страшно. Ракеты летали над домом. Когда сбивали ракеты, то летели осколки. Мы сидели в погребе. Я до последнего не хотела уезжать, но дети сказали, что нужно уехать. Муж тоже начал настаивать на этом.

«Добирались три дня. Встретили хорошо»

— Нам позвонила знакомая из Бельц и предложила приехать сюда. Муж остался. Сестра тоже не хочет уезжать. Она только 2 года назад купила и обставила дом, всё заработала своим собственным трудом. Мы добирались трое суток: из Краматорска на автобусе доехали до Покровска, оттуда на поезде до Львова, из Львова приехали в Одессу, а уже оттуда добрались до Кишинева.

Знакомая встретила нас в Кишиневе и на такси привезла сюда. Мы у нее немного отдохнули, помылись. Приехали в гостиницу, нам дали ключи от комнаты. Мы сразу легли спать. Сказать, что мы сразу расслабились, не могу. Тут неподалеку была стройка — когда был какой-то шум, мы сразу вскакивали. И сейчас от любого громкого звука сердце уходит в пятки.

Дети привыкали очень тяжело. Всё время хотели домой, просились уехать. На адаптацию ушло два месяца, потом стало немного легче. Сейчас дети занимаются в онлайн-школе. Ее спонсируют европейские организации. У каждого ребенка есть свой ноутбук. И каждый занимается в своей школе дистанционно. Воспитатели контролируют учебный процесс. Когда нет света в Украине, то дают поиграть в игры или дети играют на улице. Там они находятся до 16 часов, их кормят. Уроки делают в школе или дома. Насколько эффективна эта учеба, я не знаю. Сейчас это даже не самое главное.

Все помещаемся в этой комнате. Есть две кровати, расстилаем кресло-кровать. Конечно, дети привыкли к другому. Но мы не жалуемся, нас всё устраивает. Приняли нас очень хорошо. Каждую неделю мы получаем гуманитарку, продуктовый набор. Есть пособие от ООН.

Устроиться на работу для меня пока проблематично. Есть проблемы со здоровьем и не знаю языка. Но была в Агентстве занятости населения и жду курсов кулинаров. Очень хочу освоить эту профессию, люблю печь, делать торты. Хочу научиться делать это профессионально. Думаю, что в жизни это обязательно пригодится.

«Мы будем держаться и ждать»

В данный момент я ни за кого. Я не хочу, чтобы у нас была Россия. Я хочу, чтобы всё осталось по-прежнему, и мы жили в Украине. Меня никто не притеснял. Мы все говорим на русском языке. Мы жили прекрасно, в том числе и после 2014 года. Работали, праздновали все праздники.

Россию никто не хочет. То, что говорят, что Донбас ждет «русский мир», это неправда. Никто не ждет «русский мир». Меня здесь спрашивают, откуда я? Я говорю из Донецкой области.

— А что ты тут делаешь? Это же Россия. Вас захватили.

— Кто нас захватил? Да, сам Донецк захвачен, а города вокруг все украинские. И мы никогда не будем Россией.

— Но вы же ждете «русский мир».

— Нет, мы его не ждем! Есть и такие, но их единицы. Большинство хотят, чтобы все было, как было. Мы ездим в гости в Россию. К нам друзья приезжают оттуда. Им у нас очень понравилось, понравились наши города, природа. В России тоже очень красиво. Мои друзья из России не понимают эту войну. Зачем эта война?

Будущего не вижу совсем. Идут бои в Бахмуте, Северодонецке. Надо это выдержать. Если удастся прорваться, нашего города не будет. Не будет моего дома и моих близких. Разве можно сейчас думать о будущем? Я недалеко от дома. Это тоже греет. Ехать дальше никуда не собираюсь, пока мы здесь. Есть связь с мужем, он пока работает. Если призовут, то пойдет воевать. Но шахте останавливаться нельзя, и он работает. Зарплату платят не всегда, но он держится. И мы будем держаться и ждать.

Нелли Ланская

• Читайте также:
• Врач-беженец из Украины: «В Бельцах я обрел свой второй родной дом»
• Врач-невролог из Украины бежала от войны в Бельцы: «Все с пониманием относятся к нам»