Как в Бельцах 30 лет назад возрождалась Еврейская община. Воспоминания Льва Шварцмана

О событиях весны-лета 1989 года и начала 90-х вспоминает один из первых лидеров еврейской организации Бельц Лев Борисович Шварцман.

Фельзенбаум и его «Менора»

23 августа исполнилось 30 лет со дня основания в Бельцах еврейской организации. К этому времени в Кишиневе, Тирасполе, Бендерах, Оргееве уже делали первые шаги Общества еврейской культуры. И в нашем городе возникло это же название, видать, только его позволили власти евреям. Могло быть хуже — в Белоруссии еврейские организации, созданные тогда, назывались «Общество любителей еврейской культуры».

В северной столице инициатором нашего национального возрождения был Михаил Фельзенбаум, ныне известный идишистский писатель. Основой Общества стал коллектив еврейского театра «Менора», созданный за год до этого все тем же Фельзенбаумом. Поставлен был спектакль на идише по пьесе Ильфа и Петрова «Веселая свадьба». Актёрами самодеятельного театра была группа молодых людей, небезразличных к духовным ценностям своего народа.

Привлёк Михаил к работе театра и автора этих строк — я стал его художественным руководителем. В одноактную пьесу, в которой еврейское происхождение героев авторы закамуфлировали, мы добавили второй акт, представляющий еврейскую свадьбу. С раввином, хупой, всеми полагающимися обрядами, песнями, танцами… Премьера состоялась в апреле 1989 года и имела оглушительный успех — тогда в Бельцах было ещё много евреев, понимающих идиш. Всего прошло, кажется, 3 показа — один из них в Тирасполе.

Фельзенбаум, как уже было сказано, с труппой театра провёл учредительное собрание Общества. Он был избран председателем правления, я — его заместителем. Но наша эйфория была преждевременна: исполком горсовета отказал в регистрации. Нет, на словах, уже безнадежно больная, но все еще не верящая диагнозу, советская власть чрезвычайно радовалась самоорганизации евреев, а на деле придумывала все новые предлоги, чтобы задушить нашу инициативу в зародыше.

Удушение было поручено заместителю председателя исполкома А. П. Он очень старался перевести наше едва появившееся на свет дитя в разряд мертворожденных, но мы отступать не намеревались — впереди была Москва с зарождающимся Ваадом, а сбоку — Кишинев, где шли выступления Народного фронта, которые власть называла массовыми беспорядками. Евреи с представителями других нацменьшинств по всей стране начинали поднимать голову.

Мы решили, что переговоры с товарищем П. будет вести член правления Зиновий (Зуня) Хазин — он играл в предложенную игру по их правилам: вежливо, методично, последовательно и тоже с удовольствием. Окопная война с советской властью затянулась на долгих 8 месяцев. Мы даже жаловались в ЦК КПМ, правда, ответа не дождались: на фоне национального цунами коренного этноса партии было не до еврейских, как ей казалось, волн в тазике. Но в конце концов городская власть сдалась — мы добились регистрации.

Лев Шварцман — один из первых лидеров еврейской организации Бельц. Фото из личного архива автора

Еврейский островок справедливости

Сразу же началась подготовка к первому большому мероприятию. Им стал митинг, посвященный одновременно Дню памяти героев и жертв Катастрофы, а также 45-й годовщине победы в войне. Провели мы его 9 мая на еврейском кладбище, куда в этот день всегда приходили тысячи бельцких евреев. На сей раз впервые звучало свободное еврейское слово. Выступали ветераны войны, узники гетто. Была спета траурная молитва «Эль мале рахамим». Дали слово представителям Народного фронта, русского населения (общины у него тогда, конечно, ещё не было). Были зажжены 6 поминальных огней.

Митинг был хорошо обеспечен технически и организационно. Его охрану осуществляли еврейские бандиты — это тоже было внове. В общем, в Бельцах началась открытая и активная еврейская жизнь. С самого начала мы решили создать еврейский островок справедливости в море лжи, поборов и воровства. И у нас это получалось.

Началось сотрудничество с республиканским Обществом еврейской культуры. С его подачи прошли встречи с мэрами нескольких израильских городов, раввином из США Леонидом Фельдманом. Он был представителем консервативного иудаизма, но кто тогда в этом разбирался? Его рассказы потрясли 800 человек, собравшихся в зале городского Дворца культуры. Он, бывший житель Кишинева, говорил по-русски, и его представление иудаизма стало для зала откровением. И если мой путь к своему народу был поначалу протестным, то после встречи с Леонидом он начал становиться мировоззренческим.

Случайно Пересеклось
Перед встречей с раввином ко мне подошел незнакомый мужчина с редкой тогда видеокамерой в руках. Сказал, что он еврей из Симферополя, в Бельцах проездом. Они у себя тоже хотят создать общину, можно ли ему снять встречу с раввином? Я не возражал, если не будет возражать раввин. Леонид, конечно, согласился. Через 2 дня я поехал в Кишинев на встречу с Леонидом. Первое, что он мне сказал, было: «Ты знаешь, этот мужчина из Симферополя приходил ко мне в гостиницу. В форме. Он — полковник КГБ! Приходил меня вербовать».

Между тем мы крепли. Начали отмечать Субботу. Организовали курсы иврита. Нашелся преподаватель — инженер Александр Вайнштейн, его вклад в языковую подготовку будущих репатриантов, да и новых преподавателей, переоценить невозможно. В то время в каждой группе занималось более чем по 50 человек. Конечно, цель у учеников была прагматичной — большинство собиралось в Израиль, но и интерес ко всему еврейскому был неподдельным. Так, нашу воскресную школу посещало около 400 еврейских детей. Мы организовали консультации юриста, объединили 150 узников гетто — работу с ними повел преподаватель вуза Юрий Рошкован.

Свой представитель в горсовете

Возникла дерзкая идея — выдвинуть своего представителя в городской Совет. После обсуждения в правлении, выбор пал на меня, скорее всего, потому, что все остальные планировали отъезд в Израиль, а я связывал тогда свое будущее с посткоммунистической Молдовой. Так получилось, что люди на избирательном участке проголосовали за кандидата «от евреев». Результаты выборов стали известны в самый канун Нового 5750 еврейского года.

В честь Рош а-Шана мы впервые провели большой праздничный вечер. Проходил он в помещении Дворца культуры завода им. Ленина, директором которого была Наталья Данилова, бывшая единственной представительницей не евреев в нашем правлении. Она предоставляла бесплатно помещения Дворца для всей нашей деятельности. Так вот, когда на вечере объявили, что представитель евреев избран в городской Совет, а до этого еврей был заместителем примара еще при румынах, то есть 40 лет назад, раздалась такая овация, которую мне ни до, ни после слышать не доводилось — дорогой Леонид Ильич мог бы позавидовать, по меньшей мере ее искренности.

К этому же празднику из Израиля приехал раввин Давид Бен-Хаим с женой Итой. Они провели в Бельцах массовые бар- и бат-мицвы: 28 мальчиков и 25 девочек прошли в городском Дворце культуры обряд религиозного совершеннолетия. Гуляющих в тот субботний вечер бельчан наверняка поразила большая группа подростков в кипах и талитах, которая вместе с родителями и родственниками прошла по центру города и возложила цветы к месту расстрела в июле 1941-го группы евреев-заложников. Потом мы несколько лет пытались получить разрешение на установку памятного знака на месте этого расстрела, который произошёл у ограды церкви, но ее настоятели возражали: не должны были еврейские символы находиться рядом с христианским храмом. А на центральной клумбе, напротив места казни, те же символы не хотели видеть тогдашние отцы города.

Вернулся «сержантом»

А деятельность правления все расширялась. В феврале 1991-го Михаил Фельзенбаум репатриировался в Израиль, меня выбрали председателем правления. Помещения у нас не было, община работала в офисе частной фирмы, принадлежащей З. Хазину и мне. Здесь проходил приём граждан, проводились консультации и встречи с израильскими эмиссарами, собиралась молодёжь… Наш бухгалтер Михаил Израилевич Хазин взял на себя ведение бухгалтерского учёта Общества, а вести с первых дней уже было что — взносы, пожертвования…

А супруги Бен-Хаим, вернувшись в Израиль, как выяснилось позже, рекомендовали меня на первый семинар для советских участников еврейского движения. Назывался он «Сержанты религии». Чтобы получить заграничный паспорт, понадобились бы месяцы. Я воспользовался случаем и на встрече еврейских активистов Молдовы с премьер-министром Мирчей Друком попросил о помощи в оформлении паспорта. Он вошел в положение, паспорт сделали за пару дней, но на семинар я всё-таки прибыл с недельным опозданием. Он оказался очень интересным и полезным, вернулся я через 2 месяца окончательно влюбленным в иудаизм. И конечно, более подготовленным к работе в еврейской организации, можно сказать, сержантом вернулся.

Ветераны, женский клуб, седер

Мы создали женский клуб, который возглавила и очень мудро повела педагог Инна Шатхина. Она же позже стала учительницей в еврейском классе, в котором занималось 24 первоклассника. В рамках этого клуба, который мы назвали «Хава», была организована помощь немощным и одиноким — их на учете было более 50-и. Нам удалось даже взять на работу патронажную сестру — Римму Наружную, которая, откровенно говоря, сама нуждалась в помощи, но тем не менее много сделала для тех, кому было еще хуже. В группу подопечных мы включили также 17 евреев, которые находились в Доме ветеранов — их навещали, подкармливали, поддерживали…

«В деле заботы о людях фактор времени непобедим. Мы можем не пойти сегодня в синагогу — пойдем в другой раз. Мы не подписались в этом году на «Наш голос» (газета Еврейской общины Молдовы), в конце концов, мы от этого не охрипнем — выпишем в следующем. «На потом» мы не можем оставить только помощь нашим старикам. Потом означает зачастую «никогда». Поэтому надо спешить…. Позавчера мы организовали похороны еврея, который умер в психбольнице и которого бросили его близкие. Еще позавчера была осуществлена отправка в Израиль наших двух опекаемых: 82-летней старушки и ее 57-летней парализованной дочери. Каких это стоило трудов — от оформления документов до погрузки в самолет — представить себе в полном объеме, думаю, невозможно». (Из моего отчетного доклада на собрании Общества, сентябрь 1992.)

Инна Шатхина очень умело организовывала не только помощь одиноким, но и проведение еврейских праздников. Первый массовый Седер состоялся в одном из ресторанов, потом мы проводили его ежегодно. Мы жили полноценной еврейской жизнью: праздники, концерты, встречи с представителями Израиля, помощь в репатриации.

По ночам отправляли автобусы на Кишинев с теми, кто улетал в Израиль из Бухареста. По ночам — не из-за конспирации — так тогда была выстроена логистика отъезда. Кишиневская фирма, занимающаяся отправлением, требовала ограничения веса багажа в 20 килограммов, мы воевали с людьми, всем хотелось захватить хоть самое необходимое.

Мы трудились на износ

При этом были азартны и старались взрастить каждый еврейский росток. Мы много внимания уделяли молодежи — ее лидером стал Александр (Шая) Тепер. Проводили бар-мицвы, встречи Субботы и другие мероприятия. Отправляли детей в еврейские лагеря отдыха. Взяли на себя организацию первого такого лагеря в Молдове — 1-я смена была в Сороках, 2-я — в Бельцах.

Мы начали ежегодно проводить Церемонии чтения имен горожан, погибших в Шоа (Холокост). Заполнили и отправили в Яд ва-Шем (израильский национальный мемориал Холокоста и Героизма) почти 1500 анкет с именами погибших бельчан. По субботам, чтобы был миньян (кворум из десяти взрослых мужчин, необходимый для богослужения), организовали дежурство активистов в синагоге.

Изготовили план еврейского кладбища и составили список всех захоронений. Начали издавать еврейскую страницу в городской газете. Наладили связи с другими национальными организациями. Наша команда была лучшей на первом республиканском еврейском КВНе, который проводило ППЕА «Сохнут» в каденцию Цви Килимана.

Команда КВН Еврейской общины Бельц. В её составе играл нынешний издатель «СП» Слава Перунов (в центре). Фото из личного архива автора

Вообще нам удавалось интересно работать. Так в январе 1993-го года мы провели республиканский конкурс красоты «Малкат Эстер» (королева Эстер), в котором приняли участие еврейские красавицы Кишинева, Тирасполя, Бендер и Бельц. Очень серьезное жюри во главе с Михаем Волонтиром присудило победу обаятельной бельчанке Светлане Теплицкой, проживающей сейчас, кажется, в США.

А в апреле того же года бельцкой общине поручили провести в столице цикл мероприятий, посвященных 90-летию Кишиневского погрома. Сценарии разработали я и Вячеслав Перунов, ныне издатель газеты «СП». Это был вечер памяти в театре им. Чехова, закладка камня будущего мемориала жертвам погрома в парке «Алунелул», открытие памятника жертвам Кишиневского гетто (в Интернете почему-то указано, что это было на год раньше) и вечер, посвященный Дню независимости Израиля. Надеюсь, есть еще кишиневцы, помнящие эти мероприятия.

А евреи между тем все уезжали и уезжали. Бесконечная ротация активистов не давала нормально работать, но наша цель была — помочь людям оказаться в Израиле. И одновременно возрождать еврейские традиции на месте. Эти 2 противоречащие друг другу задачи мы как-то решали.

Случайно Пересеклось
Однажды пришел знакомый выписывать билеты в Израиль. Положил на стол 17 паспортов — 13 с фамилией Шатхин, в 4-х значилась фамилия Син. Я поинтересовался: «Откуда у вас китайцы в семье?» И услышал ответ: «В 1940 году, когда пришли русские, переписывали население. Мой дедушка, говоривший плохо по-русски, пришел с сыном, моим дядей. «Как фамилия?» — спросил офицер. «Шатхин», — ответил дедушка. «А этот?» «Это син», — ответил дедушка. Так сына и записали.

Я назвал имена только «главных» активистов, всех, заслуживших хотя бы упоминания, не перечислить. Главное то, что мы все сделали огромное дело — помогли вернуться тысячам земляков к духовным ценностям нашего народа. Мы подготовили большинство из них к жизни в Израиле. Мы не оставили без элементарной помощи наших одиноких и обездоленных соплеменников.

Мы сделали во много раз больше того, что было нам по силам, и намного меньше того, что от нас требовало время. Дела одних были незаметны, других — больше на виду. Но без любого из нас возведенное здание еврейского самосознания было бы более бедным. Мы оставили в Бельцах после себя действующую структуру. Мы исполнили свой долг так, как его понимали.

Филистеры безуспешно пытались найти меркантильные интересы в наших действиях, враги и завистники хотели лишить нас возможности служить своему многострадальному народу, но мы делали свое дело. Не будет нам памятника. Будет только чувство исполненного долга. И понять это сможет только тот, кто ценит такое чувство.