Что знает население о структурной реформе органов полиции? Как поступать, если вы стали жертвой или свидетелем правонарушения? Только ли полиция в ответе за порядок на улицах? На эти и другие вопросы искали ответы участники круглого стола, организованного «СП» накануне Дня полиции, 17 декабря. В дискуссии «СП» принимали участие сотрудники различных подразделений полиции: майор полиции Еуджен Галиц (отдел расследования преступлений), майор полиции Андрей Табарча (отдел уголовного преследования), майор полиции Руслан Кичманюк (отдел защиты детей), майор полиции Виталие Тарлапан и капитан полиции Александр Керган (полк патрулирования «Nord»), а также начальник Бельцкого территориального бюро Госканцелярии, ветеран органов МВД, экс-комиссар Бельц Анатолий Харченко. Гражданское общество представляли юристы: доктор юридических наук, преподаватель БГУ им. А. Руссо Ион Чобану; юрисконсульт компании «Теллус», экс-преподаватель БГУ Елена Кулик; руководитель правозащитной организации «Бельцкая юридическая клиника» Олеся Табарча; представитель общественной организации «Юристы по правам человека» адвокат Виктор Онойко, а также простые граждане — блогер Евгения Колесникова и журналисты. Полиция сегодня и вчераПервый закон о полиции был утверждён 18 декабря 1990 г., в честь этого события и отмечается День работников национальной полиции. Однако 27 декабря 2012 года был принят новый Закон «О деятельности полиции и статусе полицейского», с его вступлением в силу в структуре органов правопорядка произошли изменения. Суть их объяснил глава Госканцелярии Анатолий Харченко. Сейчас полиция состоит из Полиции по борьбе с преступностью и Полиции общественного порядка. При этом иерархия выглядит так: есть Генеральный инспекторат полиции, подразделения спецназначения и территориальные подразделения по поддержанию общественного порядка. Таких специальных подразделений, по словам Анатолия Харченко, в Бельцах шесть.«У нас не было такого деления. Я понимаю, может быть, чрезмерная децентрализация была плохим фактором, но мы владели абсолютно всей ситуацией в городе и знали, что и где происходит», — говорит бывший комиссар Бельц. Сегодня же начальник полиции не ведает вопросами, касающимися ни организованной преступности, ни борьбы с наркотиками, ни с насилием и т. д. Эти подразделения подчиняются напрямую Кишинёву, своим управлениям.«Привыкать к этому феномену достаточно сложно, но таковы [современные] требования. Везде полиция, в том числе в Европе, работает по таким критериям». Как считает Анатолий Харченко, возможно, в более спокойные времена именно такая форма деятельности полиции более приемлема. В «лихие 90-е» ситуация была другой, тогда важным было быстрое реагирование. К примеру, если в 2014 году было зафиксировано 9 убийств и все на бытовой почве, то в 90-е и убийств было больше, и только процентов 20 из них «бытовые», остальные — заказные. «Мобильные телефоны — это хорошо, но вот рации… Благодаря рациям в 90-е годы мы выжили и смогли быть во всяком случае на равных с преступностью, потому что мы владели ситуацией и могли мобилизовать силы: перекинуть их из одной части города в другую. Тогда, если начиналась драка на дискотеке и, допустим, патруль не справлялся, была у нас ОМОНовская машина, где было 15 человек, были собаки, которые патрулировали в городе…»Действующие сотрудники полиции рассказали о том, как она функционирует сегодня. Командир взвода роты патрулирования Александр Керган предложил населению забыть о старых структурах — ГАИ, ППС и других службах. «Сейчас есть единая служба, созданная не так давно, 5 марта 2013 года, — Национальный инспекторат патрулирования (НИП). Основная его задача — это профилактика правонарушений и преступлений, совершаемых на улицах — в общественных местах и на дорогах. Также работники НИП привлекаются к патрулированию во время всех массовых мероприятий и праздников. Многие граждане, видя нашу форму, начинают задавать вопросы: “A что вы делаете, по какой причине вы нас останавливаете [на улице]? Ловúте пьяных за рулём”». По мнению Александра Кергана, цель реформы — создать новую полицию, которая будет более эффективно реагировать на совершённые преступления и правонарушения. Его коллега патрульный инспектор Виталие Тарлапан уточнил: «Мы участвуем как в поддержании общественного порядка, так и в обеспечении безопасности дорожного движения». Старший инспектор отдела безопасности детей Руслан Кичманюк объяснил, что задача его отдела — предупреждение правонарушений по отношению к детям, а также предупреждение, выявление и расследование преступлений против детей. О функциях представляемых ими подразделений рассказали старший офицер уголовного преследования Андрей Табарча и старший офицер по расследованию Еуджен Галиц. Отдел уголовного преследования занимается рассмотрением уголовных дел, а криминальная полиция — предотвращением и предупреждением совершения правонарушений и других преступлений, а также выявлением и розыском преступников, розыском без вести пропавших граждан и другими розыскными мероприятиями.Правовая грамотность средняя и ниже Знают ли обо всех этих изменениях простые граждане и как в целом оценивают уровень правовой грамотности населения, поинтересовались организаторы у участников. Практически все они оценили его как средний и ниже среднего. А вот причины назывались разные. Олеся Табарча как специалист с 12-летним опытом работы в области юридической помощи и информирования населения констатировала, что уровень правовой грамотности отличается у граждан, живущих в городах и в сельской местности. «К сожалению, у граждан, которые живут в сёлах, уровень очень низкий, но мы стараемся как-то информировать и исправлять эту ситуацию». Со своей стороны Еуджен Галиц добавил: «В муниципии и других городах, где есть больший доступ к информации, этот показатель более-менее удовлетворительный. Что же касается сельской местности, то люди не только не обладают информацией, потому что её неоткуда взять, но у них нет и особого интереса к этому». Преподаватель университета Ион Чобану считает, что постепенно ситуация меняется к лучшему: пробел в знаниях граждан восполняется за счёт различных интернет-ресурсов, а также при помощи неправительственных организаций, которые в рамках своих проектов консультируют население. А юрисконсульт Елена Кулик, напротив, полагает, что проблема не в недостатке знаний, а в их использовании в своих интересах: «В общем-то, у нас не столько низкая правовая культура или грамотность, сколько извращённая. Потому что многие свой высокий уровень правовой грамотности используют во зло, так сказать, гениальность свою проявляют. И те, кто часто нарушают закон, и те, кто призваны его соблюдать, свои знания применяют для того, чтобы найти лазейку [в законе], какое-то третье мнение, которое решит все вопросы. А от этого как раз страдают те, у которых очень низкая правовая грамотность: они вообще не понимают, что в этой ситуации происходит, они не успевают за событиями. Когда мы поймём, что закон — не аксиома, а теорема, которую каждый из нас доказывает, принимая новые нормы и учась их использовать правильно, тогда ситуация изменится». По её мнению, настало время изменить отношение граждан. Надо воспитывать детей и взрослых так, что закон должен исполняться независимо от того, кто замешан в его нарушении — близкий человек или коллега.Границы открытости установлены закономЗатем мы попытались определить законные границы транспарентности в деятельности органов правопорядка: какая информация может быть обнародована, может попасть в печать, на ТВ, а какая — нет. Основные требования озвучил майор полиции Еуджен Галиц: «Нельзя ни в коем случае обнародовать персональные данные. Это, во-первых. Любой человек не считается виновным, пока не вступил в законную силу обвинительный приговор. Это презумпция невиновности. Второе, тоже очень веское такое требование: не нарушать тайну следствия. Потому что уголовное преследование предполагает ряд действий, спектр которых очень широк, т. е. невозможно осуществить одно действие без взаимосвязи с другими процессуальными действиями. Пока весь этот комплекс не будет осуществлён, тайна следствия должна быть сохранена». Офицер по уголовному преследованию Андрей Табарча добавил: «Органы предварительного следствия в письменном виде сообщают гражданам об их правах и обязанностях  и роли в уголовном производстве, а также обо всех следственных действиях. Однако вся информация, которая относится непосредственно к уголовному делу и является конфиденциальной информацией, не подлежит разглашению следственными органами». Адвокат Виктор Онойко подтвердил: закон ограничивает доступ к личной информации. «Ст. 24 и ст. 25 Конституции конкретно говорят, что человек защищён Основным законом: это сведения о частной жизни — переписка, передвижение, информация частного характера, телефонные переговоры и т. д.». И это правильно, иначе любой человек по запросу мог бы вторгаться в частную жизнь другого. Однако есть информация, в распространении которой органы правопорядка даже заинтересованы, считая важным донести её до населения. Майор полиции Руслан Кичманюк приводит пример: «Все статистические, аналитические, сравнительные данные о деятельности полиции за определённый период находятся в открытом доступе для СМИ и граждан. Их можно найти на сайтах МВД. Там каждый может всё найти и прочитать то, что его интересует. Полиция регулярно размещает советы для граждан, как обезопасить себя или как уберечь имущество, своё жильё и т. д. Другое дело, что не все жители пользуются информацией из Интернета или СМИ».Где заканчиваются полномочия гражданина?Тему для обсуждения предложила Евгения Колесникова, которая рассказала о том, как наблюдала и пыталась остановить драку в собственном подъезде, но не знала, как должен вести себя свидетель происшествия. Должен ли предъявить удостоверение сотрудник полиции, прибывший на место, даже если он назвался? Обязан ли он выслушать и принять во внимание показания всех свидетелей? Общее мнение полицейских и юристов сформулировал Виктор Онойко: «Как адвокат говорю, вам надо было просто позвонить в полицию — 902. Дальше разбираются полицейские. Ваши полномочия как гражданина окончены. То же касается и жертв преступлений. А ещё рекомендую не предпринимать каких-либо самостоятельных действий против совершающих преступление, потому что не надо играть в Робин Гудов, чтобы не стать впоследствии самому субъектом судебного разбирательства. Если же у вас есть жалобы на работу сотрудника полиции, идите к его руководству, где в письменном виде изложите все претензии». При этом, конечно, прибывший на место происшествия полицейский обязан был предъявить удостоверение. Руслан Кичманюк добавил: «Гражданам, которые стали свидетелями преступления или правонарушения, кроме того, что следует позвонить 902, необходимо оставаться на месте, дождаться полицию и постараться запомнить как можно больше примет людей, совершивших это деяние, чтобы потом передать эту информацию полиции».Полиция ближе всех к обществуЕщё на один аспект обратили внимание участники: неграмотность граждан приводит к недовольству работой полиции. Виталие Тарлапан объясняет: «Полиция ближе всех к обществу. В случае любой проблемы граждане сразу же просят помощи у полиции, человек не обращается в СМИ или Интернет. Даже если он открывает Интернет и хочет что-то узнать, он читает и ничего не понимает. Гражданин, не зная к кому обратиться, за первой помощью приходит в полицию с разными вопросами — по медицине, по кадастру, по ЗАГСу. А когда дежурный офицер объясняет, что нужно делать, куда обращаться и т. д., гражданин этого не понимает и идёт в прокуратуру жаловаться, что ему не помогли, что с ним поступили неправомерно». Олеся Табарча подтверждает: «Естественно, полиция отказывает людям, потому что эти вопросы не в её компетенции. Недовольство людей тем, что полиция ничего не делает, выслушиваем и мы, и адвокаты. — и предлагает выход: — Значит, крайне необходимо информировать население со всех позиций: и гражданские организации, и госструктуры, и НГО, и пресса тоже. Мы должны сообщать людям об их правах и обязанностях. Есть только одно решение проблемы, но оно достаточно эффективное: издать права и обязанности граждан в отношениях с полицией в виде гида. К примеру, нарушили твои права, что ты должен делать. Этот гид должен быть в каждом госучреждении и в частных организациях. Они должны быть с доступной информацией — в картинках, с краткими текстами».Руслан Кичманюк считает важным начинать правовое образование с детства: «Права и обязанности граждан, а также законодательство должны изучаться в школах. К этому надо подключать и учителей, и практическую поддержку со стороны специальных организаций, которые знают действующее законодательство, — полицию, прокуратуру.На данный момент полиция мун. Бельцы проводит в школах информационную кампанию. К примеру, мы объясняем: если ученик взял ручку у другого ученика без его разрешения, то это нарушение. Ребёнок должен знать всю ответственность за свои действия уже со школьной скамьи». Евгения Колесникова возразила: «Дети знают правила, что делать и как себя вести». Проблема в том, что взрослые люди повсеместно эти правила нарушают. «Понимаете, в школе ребёнку говорят одно, а люди вокруг поступают совсем по-другому». Простой пример — переход улицы в неположенном месте или на красный сигнал светофора.Сначала условия, потом исполнениеТак отдельной частью дискуссии стала тема ответственности граждан. Это касается и свидетелей правонарушения, и собственно правонарушителей. Виталие Тарлапан сетует: «Когда сотрудникам полиции нужна помощь граждан, ставших свидетелями или очевидцами, то они отказываются её предоставлять. Так бывает во время ДТП, даже не тяжёлого, без жертв и травм, но граждане всё равно делают вид, что не видели ничего. Или же уходят с места происшествия. Гражданин не хочет участвовать в судебных разбирательствах в роли свидетеля, так как подозреваемый может оказаться его соседом, другом, знакомым. Он не хочет иметь никаких дел с полицией, это не в его интересах. Однако если он заинтересован, то может оставаться на месте ДТП целые сутки».Привёл патрульный инспектор и показательный пример массовых правонарушений: «У нас, если гражданину приспичило припарковаться в запрещённом месте, он паркуется. И его не интересует, что тем самым он нарушает закон. И когда полиция приходит, чтобы привлечь его к ответственности, он не признаёт себя виноватым, а указывает на всех остальных, что они тоже нарушают». Мнения по поводу того, как следует действовать в подобных случаях, разошлись. Анатолий Харченко уверен: сначала нужно создать условия для соблюдения закона, а потом требовать его исполнения. В противном случае сотрудники полиции никогда не будут авторитетом для граждан. «У нас получается такая ситуация, что муниципий в данном случае не обеспечил людей возможностью парковаться. Их, парковок, на сегодняшний день просто не существует. Поэтому мы обязаны, чтобы не нарушать закон, штрафовать этих людей. Хотя, по большому счёту, это проблемы архитектуры города…» Как можно строить 5-этажное коммерческое здание в центре, не предусмотрев к нему подъезда и определённого количества парковочных мест? — задаётся вопросом глава Госканцелярии. Евгения Колесникова, напротив, убеждена, что парковок в городе вполне достаточно, и соблюдение правил — вопрос культуры. «Есть городки в Европе, небольшие, маленькие, где тоже проблема с парковками. И если негде припарковаться, то они доезжают до определённого места и дальше едут на общественном транспорте. Это культура. Все в равных условиях, и никто на машине не подъедет. Просто нельзя — и всё!» Если же человек нарушил, значит, нужно его штрафовать. Всех, без исключения. Такой же точки зрения придерживается Елена Кулик. По её мнению, сейчас в действиях полиции произошёл перекос в сторону превентивных (профилактических) мер. «Должен быть баланс. Да, превенция важна, но, пока мы не будем санкционировать конкретные нарушения в должной мере, пока будут исключения, ситуацию не исправить. Так потихонечку будет повышаться правовая культура». Ион Чобану согласился: «Во взаимоотношениях между полицией и гражданами полиция ни в коем случае не должна быть воспитателем, для этого есть другие учреждения. Её задача — быть констатирующим агентом». Гражданам же следует помнить, что незнание закона не освобождает от ответственности: если нарушили, всё равно должны отвечать. В свою очередь Виктор Онойко возразил: «Нельзя превращать органы полиции в репрессивный орган, чтобы только наказывать. Сейчас полиция репрессивная, но мы должны это изменить. В Административном кодексе первая мера — предупреждение. Полиция его применяет, это и есть воспитательная работа. То есть она может применить либо штраф, либо предупреждение, либо принудительные работы и т. д.».Не только информировать, но и воспитыватьИ всё же в итоге дискуссии все её участники согласились с тем, что общество нуждается не только в информировании, но и в воспитании. Своеобразный итог подвёл Анатолий Харченко: — Вы поймите правильно, кто занимается духовностью нашего общества? В советское время у нас начиналось с родительских комитетов, потом комиссии на заводах и фабриках, товарищеские суды и т. д. Существовала целая иерархия предупредительного наказания. В школах проводилось очень много различных мероприятий. Не хочу сказать, что они не проводятся сейчас. Но, посмотрите, инспекция по делам несовершеннолетних была упразднена. Фактически у нас в городе этими вопросами занимается всего один человек. Но он — координатор. Всё перекинули на плечи родителей и общества, но сегодня общество не готово это воспринимать. Посмотрите, что сегодня творится в наших школах, как там делятся дети на богатых и бедных, как они порой презрительно относятся к учителям… Сегодня у нас всё скинули на полицию. Дружин по охране общественного порядка не видно, как будто их и нет. Руководство города должно требовать, брать с предприятий дружинников. Это, с одной стороны, и воспитательная функция: человек, который был дружинником, побыл в шкуре полицейского. Он будет по-другому поступать и вести себя. Всё свалилось на полицию, и мы её хаем. А давайте мы её уберём на недельку. Посмотрим, что у нас будет. Почему общественность ничем не занимается,  почему не хочет помочь полиции?Марина БЗОВАЯМатериал публикуется в рамках проекта «Транспарентность», который финансируется на средства гранта, предоставленного Государственным департаментом США. Мнения, заключения и выводы принадлежат автору и не обязательно отражают позицию Государственного департамента США.