Выборы в Молдове: эксперты о большинстве PAS, провале Кремля и курсе в ЕС

Политические обозреватели Виктор Чобану и Алексей Тулбуре в передаче TUK Talks анализируют итоги парламентских выборов в Молдове, оценивают значение комфортного большинства PAS и провал попыток Кремля повлиять на результаты, а также прогнозируют сценарии развития событий — от уличных протестов, инициированных Додоном и Шором, до продолжения переговоров о вступлении в Европейский Союз. Эксперты рассуждают о региональных особенностях голосования в Приднестровье, Гагаузии и Тараклии, о мифах вокруг молдавской диаспоры в России и сложностях организации выборов там, о вызовах для новых партий в парламенте и о том, почему ближайшие годы станут решающими для евроинтеграции страны.

Итоги голосования и перспективы: Комфортное большинство PAS, провал Кремля и новые лица в парламенте

Виктор Чобану: «55 мандатов партии PAS — это комфортное большинство»

— По общим расчётам распределение 101 мандата в парламенте выглядит следующим образом. PAS сохраняет большинство — 55 мандатов, «Патриотический блок» — 26 мандатов, блок «Альтернатива» — 8, «Наша партия» и «Демократия дома» — по 6 мандатов.

Стоит отметить, что минимальное большинство — это 51 мандат. 55 мандатов, которые получила партия PAS, — это комфортное большинство. Да, это меньше, чем на предыдущих парламентских выборах, когда PAS получила 63 мандата, но надо учесть, что PAS находилась у власти 4 года. Естественно, рейтинг правящей партии всегда подвергается эрозии, он падает. Перед выборами многие прогнозировали, что PAS вообще может не получить большинства. Но, в первую очередь благодаря мобилизации и внутри страны, и в диаспоре, PAS получила комфортное большинство, которое позволяет спокойно приступить к формированию новых органов управления, в первую очередь правительства. Они могут назначить своё правительство и продолжить движение по пути евроинтеграции.

Напомню, что перед выборами мы буквально завершили этап двустороннего скрининга. И Евросоюз, и наша делегация, не побоюсь похвалить вице-премьера Кристину Герасимов и её команду, провели беспрецедентный марш-бросок: за 15 месяцев удалось совместно с европейцами пройти более 100 тысяч страниц законодательства. Это большая заслуга правящей партии. Конечно, на протяжении всего мандата мы, в том числе, периодически критиковали PAS, и было за что критиковать. Некоторые реформы не доведены до конца, и в первую очередь — юстиция. Но думаю, что в новом мандате открываются новые перспективы, чтобы показать, что не зря PAS получил первый мандат внушительного большинства, а сейчас подтвердил свой результат.

Второй вывод по этим выборам — беспрецедентная кампания внешнего вмешательства со стороны Российской Федерации потерпела полный провал. Расчёт был на то, что конфигурация власти изменится, вектор из проевропейского станет пророссийским — более мягким или более жёстким. Но в любом случае ожидалась пророссийская власть, которая могла бы надолго затормозить наше продвижение по пути европейской интеграции. Этого не случилось.

Мы практически онлайн наблюдали ежедневно обыски, которые проводила полиция, изъятие астрономических сумм в разных валютах, которые нам показывали — миллионные суммы. Даже вчера нам говорили, что британцы подключились к этой кампании, заморозили криптокошелёк, в котором было свыше 100 миллионов долларов, опять же предназначенных для Молдовы. Это для понимания того, какими были масштабы грязного финансирования кампании в Республике Молдова.

Но, к чести правоохранителей, им удалось частично деструктурировать эти схемы. В частности, были снесены верхушки «шоровской сетки». На местах голоса сохранились — это видно по результатам. Появился «чёрт из табакерки»: после того как в последний момент не допустили партию Виктории Фуртунэ, голоса достались партии «Демократия дома». Это побочные результаты данного электорального процесса.

Мы все боремся с этим вмешательством, в частности — с пропагандой и дезинформацией. Вместе со СМИ мы пытаемся противопоставить объективную точку зрения на текущие события. Я считаю, что это наш общий положительный результат этой избирательной кампании.

Алексей Тулбуре: «Этот парламент гораздо интереснее предыдущего»

— Если анализировать голосование по регионам, то действительно больших сюрпризов не случилось. Если смотреть по районам вдоль реки Прут с юга на север, мы видим: в Кагуле, Леово, Кантемире, Хынчештах, Ниспоренах и так далее на первом месте — правящая партия, на втором — социалисты, на третьем уже меняются местами «Альтернатива» и ещё кто-то.

Как только мы входим в северный регион, на первое место выходит «Патриотический блок», на второе — PAS, на третьем — «Альтернатива» и «Наша партия». Юг, если говорить о Гагаузии и Тараклии, — это «Патриотический блок», под 90% поддержки и там, и там. Здесь пока ничего не изменилось.

Тем не менее, если говорить в целом о результатах голосования, то они в этом году для правящей партии лучше, чем были в прошлом. Потому что правящая партия практически выиграла выборы и на правобережной Молдове без учёта диаспоры. PAS взял 44%, что почти в два раза больше, чем у патриотов на втором месте. Это позволяло при таких показателях быть правящей партией. Диаспора лишь консолидировала эти позиции — она предсказуемо отдала 75% своих голосов. Диаспора в западной Европе голосует за PAS, другим политформированиям перепало гораздо меньше.

Из Приднестровья участвовало значительно меньше граждан, по ряду обстоятельств. Но даже если бы участие было в два-три раза выше, я не думаю, что это радикально изменило бы результат.

Можно ли сказать, что результаты выборов были ожидаемы? Не совсем. Мы помним, что анализировали различные сценарии, в том числе сценарий, когда PAS не получает большинство и вынужден идти на коалицию, или ещё хуже — формируется антиевропейская коалиция, а PAS уходит в оппозицию. Этого не произошло.

Что это означает для страны? Это означает, что шансы на вступление в Европейский Союз просто резко повысились. У нас есть гарантия, что в ближайшие годы мы не свернём с выбранного пути. У нас есть конкретный календарь продвижения по алгоритму вступления. Я почти уверен, что в 2028 году у нас будет серьёзный шанс подписать договор о вступлении, затем пройти ратификацию и, в конечном счёте, вступить. Это хороший результат.

Есть ещё один момент — в парламенте появились новые люди в оппозиции. Раньше оппозиция состояла из социалистов-коммунистов и шоровцев. Зацепиться было не за кого. Сейчас у нас всё ещё социалисты и коммунисты — это известно, и они себя дискредитировали поездками в Москву и заявлениями. Но появился блок «Альтернатива», который провозгласил себя проевропейским. У этих людей есть шанс показать, что они действительно проевропейские. Даже если они не будут управлять, у них есть главная трибуна страны — парламент. С этой трибуны, через работу в комиссиях, они могут предлагать изменения, улучшения того, что делает партия власти. Они могут критиковать, но в логике движения вперёд: вот здесь сделано не так, можно лучше.

Есть и две партии, которые раскроются уже в парламенте. Я уверен, что будет интересно, даже весело. Это «Наша партия» и «Демократия дома». Два лидера — два человека-оркестра: Ренато Усатый и Василий Костюк. Кстати, с Костюком нужно ещё разобраться, кто его поддержал — это были голоса по призыву Джордже Симеона или это всё-таки голоса Шора. В любом случае, этот парламент будет гораздо интереснее предыдущего.

У PAS, как уже говорилось, есть комфортное большинство. Просто не надо отпускать депутатов ни в отпуска, ни в командировки — пусть сидят и голосуют, когда надо.

От законопроектов до политической ответственности: что ждёт новые партии в парламенте

Виктор Чобану: «Выборная кампания была жёсткая — поляризованное противостояние»

— В ближайшее время будут созданы органы управления парламента, потом будет создано правительство, пойдут законодательные инициативы. И здесь открывается широкое поле для манёвров для всех участников, которые назвались проевропейцами. У блока «Альтернатива» есть возможность — пожалуйста, улучшайте законопроекты, предлагайте лучшие варианты в русле европейской интеграции. Тогда вы докажете, что критика в ваш адрес была беспочвенна, а вы действительно являетесь проевропейским блоком.

Я думаю, что именно к этому должна стремиться наша страна — чтобы к следующим выборам партии соревновались на поле идей: как лучше двигаться к Евросоюзу, как лучше проводить реформы, как улучшать жизнь граждан. В этой кампании этого не произошло. Она была жёсткой, поляризованной. Фактически это было противостояние Восток или Запад, война или мир и так далее. Очень жёстко две доминирующие силы противостояли друг другу. Это отчасти объяснимо: впервые парламентские выборы проходили в условиях, когда в соседней стране идёт полномасштабная война. У нас такой ситуации не было, и это внесло свои коррективы в кампанию.

Алексей Тулбуре: «У оппозиции есть шанс»

— Партии так называемой пророссийской, прокремлёвской ориентации должны понять одну вещь: пока они будут выступать за стратегическое партнёрство с Москвой, будут ездить туда в условиях войны, когда Россия — страна-изгой, а её руководство — военные преступники и так далее, любая их критика в отношении происходящего в Молдове будет рассматриваться исключительно через призму московских интересов. Никогда доверия к ним не будет. Что бы они хорошего ни придумали и ни предложили, всё равно они будут восприниматься как шпионы, как люди, которые не защищают национальные интересы Молдовы. Вот такой совет на будущее этим людям: прекратите предавать интересы Молдовы и продаваться тем, кому даже руку подать нельзя, не говоря уже о серьёзных отношениях.

У блока «Альтернатива» есть замечательная инициатива — принять так называемый «Закон о жизни»: прописать, что коммунальные платежи не должны превышать 10%, что базовые функции и потребности человека должны покрываться из дохода семьи и так далее. Но этот закон очень похож, прошу прощения, на то, что предлагают социалисты по поводу пенсий. Повышение пенсий, снижение возраста выхода на пенсию — всё это звучит красиво, стилистические изыски просто поражают воображение.

Проблема в другом. Если вы действительно хотите, чтобы вам поверили как проевропейскому блоку, проевропейским политикам, если вы хотите что-то реально сделать, а не просто вбросить звонкую фразу в публичное поле, тогда объясните, откуда взять деньги на всё это. Помогите стране заработать средства, чтобы направить их на внедрение «Закона о жизни». Вот этого мы ждём от тех, кто хочет помочь стране, а не просто деклараций о повышении пенсий и снижении тарифов. Каждый из нас может придумать что угодно, но толку от этого не будет. Надо озвучить конкретные предложения: как страна станет богаче, как будут поступать деньги в бюджет, как повысится качество жизни людей, как вырастут пенсии и зарплаты, как появятся новые рабочие места. Этого мы ждём.

И у оппозиции есть шанс. Четыре года они управлять не будут, я так полагаю. Вряд ли будут какие-то коалиции — PAS показал в первый мандат, что они не готовы открываться. Такого рода у них лидер — Майя Санду не очень открывается. И не знаю, нужен ли им сейчас альянс или коалиция. Но они четыре года будут в парламенте — укрепи свои позиции или дискредитируй себя окончательно и уже в следующий парламент не попадёшь. Это касается и блока социалистов, и «Альтернативы», и «Нашей партии», и «Демократии дома». Всё в их руках.

Закон против политического хаоса: о спорах вокруг легитимности выборов и недопуска партий

Виктор Чобану: «Голоса Шора не были украдены — они появились в другом месте»

— Партия «Великая Молдова» была снята уже во время выборов, но возьму на себя смелость предположить, что для легитимности выборов и доверия граждан это ничего не означает. Беспрецедентно большое количество международных наблюдателей от самых разных организаций должны ещё высказаться, но я думаю, что они заявят: выборы прошли в соответствии со всеми стандартами и нормами международного права.

Для меня, например, скорее неожиданностью стало то, что Викторию Фуртунэ вообще допустили к выборам. Я тоже могу высказывать свои претензии. Как получилось так: пять шоровских партий не допустили, аргументируя тем, что они аффилированы блоку «Победа», лично Шору и его партии, признанной неконституционной нашим судом, а Викторию Фуртунэ вы допускаете — причём со второй попытки? Как? Это стало определённым сюрпризом для меня.

В итоге, на последней стометровке — а у нас такое случалось, вспомните, как на местных выборах снимали шоровских кандидатов решениями, наверное, более спорными, которые относились к комиссии по чрезвычайным ситуациям, — и в этом случае уполномоченные органы приняли решение снять партию с выборов.

И отмечу: голоса Шора не были украдены, поскольку они появились в другом месте. Закон сохранения энергии универсален, как и закон сохранения шоровских голосов: «Если где-то убыло, значит, где-то прибыло».

Наша рабочая гипотеза заключается в том, что Костюк как раз является продуктом такого перетекания голосов. Потому что по всем опросам у Костюка не было голосов, там фиксировалась статистическая погрешность в пределах процента. А тут вдруг, как только ЦИК показал первые данные, все ахнули и сказали: «А вот он и сюрприз. Чёрт из табакерки появился». Многие задались вопросом: кто это вообще?

Алексей Тулбуре: «То, что какие-то игроки были выведены из гонки, объясняется тем, что они нарушили закон»

— На вопрос о легитимности выборов могу ответить встречным вопросом: «А почему вопросы легитимности не возникли гораздо раньше, когда в результате полицейских расследований и журналистских расследований мы видели, что происходит в политическом процессе Молдовы?»

Мы все видели, какой правовой беспредел устраивает Российская Федерация и люди, которые работают на Российскую Федерацию. Вот тогда у тех, кто называет себя патриотами своей страны, должны были возникнуть вопросы: почему это происходит в моей стране? Не подрывает ли всё это демократию у нас здесь? Да и не только демократию, а вообще нормальное функционирование государства?

А вопросы о легитимности политического процесса у них почему-то возникли тогда, когда государство положило конец уголовным, криминальным преступлениям и вывело из политики людей, которые фактически политикой не занимались. Ни Фуртунэ, ни все эти партии «Шанс», «Возрождение» и прочие, связанные с шоровской группировкой. С сожалением приходится констатировать, что и Ирина Влах оказалась в этой компании. Это естественная реакция государства на нарушения, на преступления. При этом не все были выведены или запрещены: те, кто был в оппозиции и не заподозрен в этих преступлениях, остались и участвовали.

Посмотрите: у нас было три партии в парламенте, стало пять — и разных партий. Возможно ли такое в условиях тирании или отсутствия демократии? Нет, в принципе невозможно. Это демонстрация того, что у нас действительно функционирует политическая демократическая система. Это демонстрирует и высокое доверие к этой системе, в том числе со стороны политического класса — 23 участника в выборах и так далее.

Поэтому, когда говорят: «Вот сняли, вот вопросы, вот незаконно», — на самом деле всё наоборот. Как раз снятие было законным, а незаконно было то, что происходило до этого. И если вы ответственны за собственную страну — это касается и оппозиционных партий — вы тоже должны поднимать вопросы: «А почему в нашей стране происходят такие вещи?» Вот это и есть ответственное поведение. Тогда вы действительно за Молдову. Не на словах, а на деле. Потому что ответственный политик не может допустить, чтобы кто-то пришёл с миллионами и влиял на ситуацию так, как ему хочется. Это уже не выборы, это не политика — это чёрт знает что. Поэтому мы считаем, что легитимность и легальность выборов есть. А то, что какие-то игроки были выведены из гонки, объясняется тем, что они нарушили закон. Всё.

Адвокаты партии «Великая Молдова» заявили, что намерены обжаловать решение Апелляционной палаты и готовы дойти до Европейского суда по правам человека. Они сравнивают свой случай с историей снятия партии «Патрия» Ренато Усатого. Тогда признали, что это было незаконно, но никаких последствий это не повлекло. Если Виктория Фуртунэ хочет всерьёз заниматься политикой и сохранить свою партию, она тоже может подать жалобу в Европейский суд. Неизвестно, правда, какое решение примет суд в Страсбурге, потому что в случае Усатого обвинения были полностью сфабрикованы — ему подбрасывали деньги, перечисляли на его счета. Всё это было сфабриковано, и он был снят. И тогда, кстати, Додон стал «великим» политическим деятелем в Молдове, воспользовавшись голосами Усатого.

Сейчас не знаю, как это будет происходить. Надо учитывать, что Страсбургский суд не вникает в суть проблемы, он следит за процедурами. Поэтому не знаю, каким будет результат и какое решение примет суд. Но на итоги выборов это никак не повлияет. Никак.

Приднестровье, Гагаузия, Тараклия: выборы, менталитет и вызовы для центра

Виктор Чобану: «Изменение модели голосования — это не быстрый процесс»

— В Приднестровье PAS получила почти 30% — очень приличный результат, который, кстати, был продемонстрирован ещё на референдуме. Приднестровье — это отдельный кейс, и я думаю, что там происходит определённая трансформация менталитета. Многие люди там говорят, что голосуют за европейский выбор, что они выступают за будущее своих детей в Европейском Союзе.

А если говорить о Тараклии и Гагаузии, то здесь наблюдается устоявшийся паттерн голосования, несмотря на то что главными донорами региона, теми, кто внедряет инфраструктурные проекты, являются Турция, Соединённые Штаты, Евросоюз, а среди них первым донором является Румыния. Но каждую избирательную кампанию снова разгоняется страшилка про НАТО, а красной нитью через выборы проходит тема войны: что румыны перейдут Прут и будут заставлять всех говорить на румынском, плюс, конечно, ЛГБТ — весь этот пропагандистский набор всегда присутствует. В таких условиях рациональные аргументы не срабатывают: менталитет — это довольно устойчивая конструкция. Поэтому рассчитывать на то, что в рамках одного избирательного цикла или одной предвыборной кампании можно изменить модель голосования, — это всё-таки преувеличенное ожидание.

Приведу пример Германии. После объединения прошло уже 35 лет, но мы до сих пор видим, что голосование проходит строго по границе бывшей социалистической республики и остальной Германии. Казалось бы, туда были влиты сотни миллионов евро, гармонизировалось всё законодательство, подтягивалась инфраструктура, уровень жизни. Но определённый паттерн сохраняется, и он оказался достаточно устойчивой вещью. Поэтому надо, видимо, принять, что изменение модели голосования — это не быстрый процесс.

Алексей Тулбуре: «Это наша общая страна, поэтому надо говорить друг с другом»

В Приднестровье всегда были люди, которые поддерживали европейскую интеграцию. Там есть определённый процент — это и молдавские школы с латинской графикой, и другие румыноговорящие люди, которые всегда выступали за европейскую интеграцию. Я надеюсь, что там действительно происходит изменение менталитета. Но на правый берег приехали голосовать и те, кто просто верит в европейскую интеграцию. Поэтому и получилось 30% за PAS — это люди, которые осознанно делают свой выбор. Других подвозили, им всё равно, за что голосовать — за что скажут. Так я объясняю эти 30%. Точно так же их можно было объяснить и на референдуме, и на голосовании за Майю Санду.

Что касается Гагаузии, Тараклии и других регионов, пока большинство и центр не начнут ответственно относиться к своим обязательствам по диалогу со всеми гражданами, по включению их в общие процессы — пусть это будет тяжело, пусть не так, как ожидается, и так далее — ничего не изменится. Включение — это когда постоянно общаешься с людьми, спрашиваешь: «Вы как думаете? А что будет лучше? Давайте и вы приходите с какими-то идеями». Давайте вместе — вот это ключевое. В Тараклии, в Гагаузии, на севере.

Пока этого не будет, результаты на выборах будут повторяться. Это, по большому счёту, главная ответственность большинства — подключать этих людей. Я не вижу непреодолимых препятствий, надо просто работать. У PAS получилось дважды подряд выиграть кампанию на алармистской риторике (нагнетании тревоги), и, наверное, они будут придерживаться её и дальше. Но хотелось бы уже другого подхода. Посмотрим.

В любом случае, мы все вместе будем жить здесь и дальше, сотни лет. Это наша общая страна, наша родина. Поэтому надо всё равно говорить друг с другом.

Сообщения о минировании участков, перекрытии мостов в Приднестровье выглядят не очень — если сказать дипломатично. Но это часть политических технологий, часть административного ресурса, который любая власть всегда использует. Приветствовать это я не могу, но могу напомнить: в 2017 году Конституционный суд принял решение, объявив Приднестровье зоной, оккупированной чужой силой. Были и решения Европейского суда, в одном из которых Приднестровье было названо оккупированной территорией Молдовы.

Значит, если это оккупированная территория, Кишинёв должен либо прекратить открывать вдоль реки в зоне безопасности участки и сказать: «Ребята, на оккупированной территории мы выборы не проводим, но поскольку вы молдавские граждане, пожалуйста, кто может пройти или проехать, голосуйте на любом участке по дополнительным спискам». Либо подойти с другой стороны: «Мы открыты, даже если вы оккупированы. Вот вам 30–40 участков, мы не препятствуем, пожалуйста, вперёд».

А то, как это выглядит сейчас — с одной стороны разрешаем, с другой мешаем, — это нехорошо. Никто в эти минирования не верит, все понимают, что происходит. И это выглядит нехорошо.

Фейки о сотнях тысяч молдаван в России и реальные цифры голосования

Виктор Чобану: «В России мы не контролируем электоральный процесс»

— Объективная цифра — 4000 голосов, которые были поданы в Российской Федерации. Это лишний раз развеивает миф, который у нас обычно распространяют Додон и ещё ряд пророссийских партий, о том, что якобы в России проживает 750 000, а иногда говорят — полмиллиона наших граждан.

Ещё пять лет назад один из институтов при российском Министерстве труда заявлял, что на территории РФ находится 76 000 молдаван, а с тех пор их, наверное, стало ещё меньше. Произошла массовая миграция наших экономических переселенцев из Российской Федерации, куда они уезжали в 1990-е годы, практически в полном составе в европейские страны и частично дальше — в США и Канаду. Почему? Потому что там они зарабатывают гораздо больше. В Российской Федерации ситуация давно нестабильна, и это было ещё до войны.

Да, был период, когда количество мигрантов в России было большим. Но эта цифра неуклонно снижалась. Поэтому это миф, и разгонять его не следует. Тезисы о том, что кому-то запрещают голосовать, на поверку тоже оказались фейком. Если бы проголосовали все 10 000 на двух участках и ещё 10 000 стояли бы на улице, это был бы повод для дискуссии. Но когда выдаются 10 000 бюллетеней, а голосуют 4000 — этот факт говорит сам за себя.

Может быть, людей там действительно больше, но интерес молдаван, находящихся в России, к этим выборам оказался не столь значительным. Есть и фактор страха: в России боятся передвигаться и лишний раз «засветиться» с паспортом — потому что можно оказаться в числе мобилизованных и отправленных на фронт. Там нет свободы и демократии. К тому же мы не контролируем электоральный процесс на территории России.

Алексей Тулбуре: «Кишинёву нужно быть последовательным в вопросе голосования в России»

— Отношение к тому, что происходит в России, снова не до конца последовательное. Представьте участок на Кузнецком мосту — участок в посольстве. Молдова, проводя выборы на территории России, может контролировать происходящее только внутри самого посольства, внутри участка. Там можно сделать замечание, не допустить агитацию или провокацию. А что касается пространства снаружи — там может произойти всё что угодно, тем более в России, где выборы по сути не проводятся уже 25 лет. Там нет никаких выборов — ни президентских, ни парламентских, ни муниципальных. Все их «выборы» — это имитация демократии. Зато у спецслужб накоплен огромный опыт в организации провокаций, диверсий и прочего.

В этих условиях можно было бы пойти и по другому пути: «Хочешь голосовать — пожалуйста, приезжай, голосуй на территории демократии и свободы». А в России вовсе не открывать избирательные участки, потому что это не демократическая страна, это небезопасная страна, и мы подвергаем своих людей опасности. Да, это радикальное предложение, но более честное. Пусть Россия сначала «придёт в себя». А так получается переливание из пустого в порожнее. Проблема не в количестве людей, а в условиях организации выборов. Хотя, повторюсь, никаких сотен тысяч там давно нет — людей гораздо меньше.

Мои знакомые в Москве присылали фотографии за несколько часов до закрытия участков — пустая улица, никого. Россия или те, кто поднимает вопрос о недостаточном количестве участков, должны сначала задать себе вопросы: «А что вообще происходит в России? Почему к России такое отношение? Почему люди должны рисковать?» Человек вышел на улицу — его проверил полицейский. Может, у него просрочено что-то, может, он не заявил, что имеет молдавское гражданство. А там ведь преследуют за двойное гражданство и заставляют это декларировать. В условиях отсутствия свободы и демократии очень сложно организовывать и проводить демократические процедуры.

Поэтому и здесь Кишинёву нужно быть последовательным. Рано или поздно всё это надо как-то отрегулировать.

Что будет с Молдовой после выборов: сценарии от протестов до переговоров с ЕС

Виктор Чобану: «Противостояние в обществе никуда не денется — оно останется»

— Додон с утра в день голосования сразу заявил, что «выборы будут сфальсифицированы, поэтому завтра всех приглашаем на протест». Что это означает? Это значит, что Игорь Додон, а к вечеру тем более, прекрасно всё понимал. Когда у тебя, например, 48% — это ещё повод выйти к ЦИК и говорить, что у тебя украли какие-то недостающие голоса. Но когда у тебя вдвое меньше, чем получает PAS, то у тебя нет никаких оснований.

Более того, у него был наблюдатель на каждом участке, и по закрытии участков этот наблюдатель лично ставил подпись в протоколах о результатах. То есть нет никаких легальных оснований говорить, что выборы сфальсифицированы. Я его заявления расцениваю как факт: к вечеру Додон уже точно знал, что они проиграли — причём с треском. И ему нужно было имитировать бурную активность, чтобы отчитаться перед московскими спонсорами, потому что закономерно возникает вопрос: столько миллионов было вбухано в эту кампанию ради получения результата — а именно большинства. Это была стратегическая цель Кремля — выиграть, получить в Молдове плацдарм или, в любом случае, управляемый хаос и лояльный России режим. Этого не получилось. С треском провалилась очередная авантюра Кремля, и кто-то же должен за это ответить.

Вот Додон заблаговременно начинает бурную деятельность, заявляет, что выборы украли, затем приглашает всех на протест. Далее могут последовать попытки дестабилизировать ситуацию — всё для того, чтобы оправдать перед спонсором потраченные средства.

Что касается дальнейшего развития событий, то я думаю, что противостояние никуда пока не уйдёт — оно остаётся в обществе. Поэтому будут попытки снова раскачать ситуацию. Шор откровенно заявил об этой цели: он сказал, что «через три месяца после выборов будут досрочные выборы». Получается, что есть три месяца, чтобы полностью раскачать ситуацию, вывести её из-под контроля конституционно избранных властей и попытаться что-то выловить в этой мутной воде, найти какие-то шансы.

Алексей Тулбуре: «С нами происходит нечто чудесное»

— Дальше будет продолжение курса на европейскую интеграцию. Мы переходим от скрининга к переговорам. Это очень ответственный период, потому что нам нужно согласовать для себя определённые переходные периоды. Сегодня наш ВВП составляет лишь 14% от среднеевропейского уровня. Если бы мы вошли в Европейский Союз прямо сейчас, нас смели бы ветры конкуренции, и от нашей экономики ничего бы не осталось. Мы должны укрепить себя, подготовиться. На это даётся несколько лет. В эти годы необходимо провести трансформации и использовать те 2 миллиарда евро, которые Европейский Союз выделил, для обеспечения экономического роста. Другие преобразования также должны быть продолжены, в том числе реформа юстиции.

В этом контексте экстрадиция Плахотнюка — очень хороший повод доказать, что мы способны действовать. Этого человека нужно судить открытым, справедливым и честным судом. Никакого произвола быть не должно — напротив, нужно показать, как должно работать правосудие, а не так, как он его применял.

Наша задача — подойти к 2028 году с максимально выполненной «домашней работой», не упустив ничего важного, подписать в 2028 году договор о вступлении, а в 2030 году — вступить и стать полноценным, полноправным членом Европейского Союза. Это сон наяву — ещё несколько лет назад мы не могли себе такого представить. С нами происходит нечто чудесное. И это без лишних слов — просто чудеса.

Если мы будем настолько тупы и безответственны, что упустим этот шанс, нам этого не простят ни народ, ни история, ни страна. Это единственный шанс, который мы не должны упустить.

Олеся Белая

Читайте также:

• От PAS до «Патриотического блока»: эксперты о предвыборных обещаниях партий
• Санкции для Влах, пакт «патриотов» и админресурс PAS: эксперт о раскладе перед выборами