Зеленский дал интервью российским журналистам: «Это не просто война. Всё гораздо хуже»

Президент Украины Владимир Зеленский дал первое большое интервью русскоязычным журналистам после начала войны. Интервьюерами выступили главный редактор «Медузы» Иван Колпаков, главный редактор телеканала «Дождь» Тихон Дзядко, журналист и писатель Михаил Зыгарь и специальный корреспондент «Коммерсанта» Владимир Соловьев. Издание «Медуза» и телеканал «Дождь» объявлены в России иностранными агентами.

Роскомнадзор предупредил российские СМИ о запрете на публикацию интервью президента Украины Владимира Зеленского. «Ряд российских средств массовой информации, в том числе являющиеся иностранными СМИ, выполняющими функции иноагента, взяли интервью у президента Украины В. Зеленского. Роскомнадзор предупреждает российские СМИ о необходимости отказаться от публикации данного интервью. В отношении средств массовой информации, взявших интервью, начата проверка для определения степени ответственности и принятия мер реагирования».

Интервью длилось полтора часа, оно прошло на русском языке в формате видеоконференции.

«СП» публикует некоторые выдержки из него.

О покушениях

— Я слышал много различных мыслей по поводу того, что мое устранение планируется... Наверное, было несколько попыток — разными людьми. Я очень спокойно к этому отношусь. <...> Какие-то группы людей отправлялись, начиная с политических... Они находили политические форматы устранения.

О государственности Украины

— Произошла эта трагедия — невосприимчивость нас как самостоятельного государства. Восприятие нас не как самостоятельного государства, а как какого-то продукта, как части какого-то большого организма, во главе которого видит себя действующий президент России. Мы не считаем себя атавизмом. Мы считаем себя самостоятельным государством — с большой, глубокой историей и нравственностью. Про мораль и объединение и говорить нечего... Я думаю, что мы показываем сегодня [во время войны], как это на самом деле.

О Мариуполе

— Город заблокирован российскими военными. Заблокированы все въезды и выезды из города Мариуполь. Заминирован порт. Гуманитарная катастрофа внутри города — однозначно, потому что заехать с продуктами питания, лекарствами и водой туда невозможно. Российские военные обстреливают гуманитарные конвои. <...> В общем, это катастрофа. Я не могу вам передать, как это вообще выглядит. Это страшно. <...> Внутри [Мариуполя] есть наши войска. Это по поводу того, почему хаос информационный. Потому что внутрь — там, где они могут залезть, — там они и зашли, российские войска. А в какую-то часть города они не зашли, потому что есть наши ребята, которые отказались выходить на их призывы. <...> Я вам скажу, что невозможно сравнить объем того, что было за восемь лет [конфликта в Донбассе] и за четыре недели. Это невозможно сравнить.

Об отношении к россиянам

— Первое. Несмотря на то, что я президент и должен быть достаточно прагматичным человеком, отношение после 24 числа ухудшилось. Ухудшилось очень сильно. Потеряна эмоциональная составляющая [отношения] к Российской Федерации, к народу. Даже к народу. Несмотря на то, что я понимаю умом, что [в России] много людей, которые поддерживают Украину. <...> Отношение ухудшилось у всего населения. Есть безвозвратность. <...> Сегодня, за этот месяц, произошел глобальный, исторический, культурный раскол. Глобальный. Это не просто война. Я считаю, что это всё гораздо хуже.

О русском языке

— Хуже всего русскому языку сделал Владимир Владимирович Путин. Я считаю — непоправимый ущерб. Конечно, люди будут стесняться за пределами России иногда говорить в каких-то обществах по-русски. Так и будет. Такое происходило после той или иной войны, результатом которой был признан конкретный агрессор в мире. Вот и всё. Поэтому непоправимость этого он точно сделал. На долгие годы точно.

О переговорах

— «Денацификация и демилитаризация» — вообще мы не обсуждаем это. <...> Что касается [третьего] пункта защиты русского языка... Не знаю, донесли ли они все мои аргументы... Каждый следующий день войны ставит под вопрос вообще понимание, что такое русский язык. То есть люди этого не будут хотеть. <...> Русский язык обсуждается, как я вам и сказал. Уважение к языкам народов-соседей — меня интересует такой договор, я хочу его подписать со всеми соседними странами. <...> Гарантии безопасности и нейтралитет, безъядерный статус нашего государства. Мы готовы на него идти. Это самый главный пункт. Это был первый принципиальный пункт для Российской Федерации, насколько я помню. И насколько мне помнится, они из-за этого начали войну. Это сейчас они стали в ультиматумы добавлять пункты — а [сперва] они сказали, что расширяется НАТО.

О гипотетической встрече с Путиным

— Мы договориться должны с президентом Российской Федерации, а чтобы договориться, ему надо своими ногами выходить оттуда, где он там есть — и прийти на встречу ко мне в любую точку мира... <...> Вот мы встретились, мы с ним договорились, этого достаточно — нашего с ним договора с подписями, с печатями, хоть кровью. Этого достаточно, чтобы начать процесс вывода войск. Войска должны быть выведены, гаранты всё подпишут, и всё. Это всё будет работать дальше.

О вводе миротворцев НАТО на территорию Украины

— Целиком это идея Польши — вводить в Украину миротворческие силы. Я пока не понимаю до конца это предложение. Нам не нужен замороженный конфликт на территории нашего государства, я это на нашей встрече с польскими коллегами объяснил. Я знаю, что они продолжили эту риторику. К счастью, или к сожалению, это пока наша страна, а я президент, поэтому пока мы будем решать, будут ли тут те или иные силы.

О документах с планами нападения на Донбасс и биолабораториях

— Ну это фейковый какой-то документ. Не было. Конечно, никаких планов не было. Я не знаю, что это за документ. Мне сложно вообще сказать. Если б я его видел, я бы вам ответил. Фейковость всех документов, которые говорят о нападении [Украины] на Донбасс — 100%.

— Да, это анекдот. Тут мне нечего объяснить. Ну, нет у нас. Ну, мы б с удовольствием. У нас нет. Ядерного оружия нет, химических биолабораторий и химического оружия нет. Не существует этого.

О военных целях Украины

— Максимально уменьшить количество жертв, сократить сроки этой войны. Вывести войска Российской Федерации на компромиссные территории — а это все, что было до 24 февраля, до нападения. Пускай вернутся туда. Я понимаю, что заставить Россию полностью освободить территорию невозможно, это приведет к третьей мировой войне. Я прекрасно всё понимаю и отдаю себе [в этом] отчет. Поэтому я и говорю: это компромисс. Вернитесь туда, с чего всё началось, и там мы попытаемся решить вопрос Донбасса, сложный вопрос Донбасса.

Полностью текст разговора можно прочесть на сайте издания «Медуза».