«Мария Биешу остаётся культурным ориентиром»: воспоминания родных легендарной певицы

Мария Биешу — явление в мировой опере знаковое. В каждом уголке Советского Союза она была родной и любимой певицей. Голос Марии Биешу — символ национальной оперы Молдовы. 16 мая 2012 г. сердце певицы перестало биться. Воспоминаниями о Примадонне к этой дате поделились её родные.

Валентина Кирилюк, сестра: «Она устраивала для соседских детей концерты»

— Марию я и мои сестры – а нас в семье было четверо девочек – называли няней. Не потому, что мама велела так обращаться к старшей по молдавским обычаям. Для нас она была и всегда оставалась прежде всего человеком ответственным. Такой она была по отношению к себе и к нам, детям, хотя была лишь чуть постарше. Родители на весь день уходили на работу, а она выполняла все, что было поручено по дому, в том числе ухаживала за домашними животными и присматривала за нами.

Как-то раз она впервые услышала в колхозе радиоточку. Я помню, она пришла в каком-то мечтательном состоянии и сказала, что где-то есть такая страна, где люди не разговаривают, а поют. Было ощущение, как будто она сама уже оказалась в этой «стране». Так она впервые восприняла оперу, и с тех пор ей хотелось попасть туда.

Пока родителей не было, она устраивала для соседских детей концерты. Как сейчас помню малыша, который пришел к нам во двор без штанов, но в большой кушме! Всех заставляла петь.

Потом, когда мы с сыном переехали к ней в столичный дом в Кишиневе, мы увидели нелегкую жизнь настоящей актрисы. Она всегда волновалась перед выступлением. «Я каждый раз выхожу на сцену, как в первый раз!», — говорила она. В день спектакля она отдыхала, чтобы голос не устал. Даже собаки — а в доме жили овчарки — знали, что в этот день должна быть тишина, и лишь чуть скулили, но не лаяли! Зато после спектакля она была в хорошем расположении духа и обязательно обсуждала выступление. Мы разбирали все, особенно она уделяла внимание погрешностям, чтобы исправить их после.

В последние годы с нами жила мама, которая вскоре после переезда перестала вовсе вставать с постели. И 10 лет Мария Лукьяновна, если не была в разъездах, каждый вечер приходила, садилась на маленькую табуреточку и разговаривала с мамой, даже когда та уже ничего не понимала. Для нее дом и родные всегда были главными символами, но семьей своей она считала своих зрителей, ради которых трудилась без устали, и на сцене, и когда была депутатом. Наверное, поэтому она стала «своей» для всех жителей нашей страны.

Игорь Кирилюк, племянник: «Она была очень трудолюбивой и работоспособной»

— Тетя Маша – строгая, но справедливая, много сделала, чтобы у нас был достаток и порядок в семье, но жить в окружении женщин нелегко, поэтому я уехал учиться на пилота в Кировоград. Она всегда гордилась всеми моими достижениями. Я, конечно, человек не музыкальный, но невольно благодаря ей познакомился и с музыкальной, и с культурной и даже политической элитой. Все руководители страны к ней благоволили, а после перестройки считались с ней, потому что ее политический вес был не меньше культурного, но ее это не интересовало, она была вся в музыке, в сценических образах.

Она была очень трудолюбивой и работоспособной, репетировала и в театре, и дома, так что я слышал практически весь ее репертуар, «не покидая родные стены».

Татьяна-Прасковья Систеров (Кирилюк), внучатая племянница: «Она стала и моей артистической крестной»

— Я звала ее Мамой Марией, потому что она была моей крестной матерью и относилась ко мне с материнской любовью, вниманием и заботой. Помню, что она любила слушать, как мой брат играл на ее рояле и смотреть, как я в это время «танцевала балет». Ей так нравилось, что мы занимаемся музыкой, что она обычно показывала нас своим многочисленным гостям, например, Ирине Архиповой и Владиславу Пьявко, Надежде Чепраге, Дмитрию Хворостовскому, солистам, приезжавшим со всех концов света на фестиваль «Приглашает Мария Биешу», для которых мы устраивали домашние концерты.

Она стала и моей артистической крестной — в предновогодний вечер она пела песню Элизы Шуберта, знаменитую «Аве Мария» и, нарядив меня в ангелочка, взяла на сцену. Мне еще не было трех лет, по дороге я чуть не потеряла туфли «на каблуках». Когда за спиной кордебалет в костюмах, чего я не видела на репетиции, стал танцевать «вьюгу», я испуганно повернулась спиной к зрительному залу, но она держала меня за руку и пела все тем же ровным, чистым сильным голосом, и аплодисменты, которые достались ей, разделила со мной.

Благодаря такой заинтересованности я изучала разные инструменты, эстрадный и классический вокал и, как и мой брат, начала писать музыку к песням.

Я держала за руку ее маму, когда она уходила из жизни, — свою прабабушку. К Маме Марии в последний час меня пустили только попрощаться. До сих пор кажется, что она помогает нам по жизни. Сейчас я уже сама мама, а когда еще была незамужней, каждый год пела на концертах ко дню ее рождения и памяти, это мой маленький венок из звуков в память о Маме Марии.

Антон Кирилюк, внучатый племянник: «Ее имя живет, как живет и ее голос»

— Мама Мария для меня действительно мама, не только потому, что крестила. Я жил рядом с ней с рождения, потом мы все время поддерживали отношения, и во многом тем, чего достиг в жизни, я обязан ей.

Из-за того, что я был, наверное, первым ребенком, с которым ей пришлось так близко общаться, ей многое хотелось мне дать. Она любила рассказывать о том, каким я был в детстве, своим друзьям, что часто вгоняло меня в краску. Мне всё было интересно, особенно в музыке, поэтому я научился извлекать звуки из разных инструментов – от балалайки до баяна. Она считала, что если я ее внук – значит уже артист, такой же, как она. Из-за этого я, бывало, попадал впросак. Однажды она попыталась спеть со мной романс на стихи Эминеску на сцене Органного зала, и не могла поверить, что если я пою в микрофон и мне аплодируют, я не могу, как она, спеть без микрофона!

Школу искусств в городе Штефан-Водэ назвали именем Марии Биешу с ее разрешения. С тех пор до последнего года жизни она ездила туда на заключительный годовой концерт вручать дипломы выпускникам.

Однажды на таком концерте в школе она попросила меня аккомпанировать ей во время исполнения романса, чем очень гордилась. Мы с ней выучили также итальянскую песню, которую я спел с оркестром в Оперном театре, но вообще-то мне больше нравилась бардовская песня, интерес к которой она не очень-то одобряла.

Мы ходили на ее спектакли, в особенности во время ее фестиваля «Приглашает Мария Биешу». Она всегда звала нас, когда приглашала каких-то интересных гостей. Когда приехали гости из Японии пригласить ее в соорганизаторы и члены жюри возрожденного конкурса им. Миуры Тамаки, она была занята, и мне лет в 12-13 лет пришлось их занимать целый вечер не зная, как общаться — английский нам как-то не очень помогал. Я играл им популярные мелодии, некоторые пришлось подбирать по слуху, например, им захотелось услышать «Подмосковные вечера».

Как-то Мама Мария послала меня на сцену поздравить цветами от ее имени во время концерта Александра Морозова, мне пришлось из-за этого пропустить тренировку по айкидо. Видимо, вспоминая своего тренера, я на весь главный концертный зал страны назвал не то имя!

Помню, как Надежда Чепрага в том же Дворце выступала в одном концерте с Мамой Марией и удивила всех тем, что сама вышла в зал с цветами, которые раздавала зрителям. Это было после того, как Надежды Алексеевны долго не было в Молдове, так что эта певица особенно запомнилась среди множества других артистов, художников, певцов и даже молдавских президентов, которые приходили в наш дом.

После смерти Марии Лукьяновны Биешу ее именем назвали музыкальную школу, где учились мы с сестрой, театр, где она пела, улицу в селе, где она жила.  Так что ее имя живет, как живет и ее голос, записанный в фильмах, на пластинках и кассетах.

В доме Примадонны. Гости фестиваля «Приглашает Мария Биешу» в первый год после ее ухода. Справа — невестка Марина Подлесная, с гитарой — внучатая племянница Татьяна-Прасковья Кирилюк

Марина Подлесная, невестка сестры: «В ней было детское простодушие и взрослая ответственность»

— Для меня знакомство с Марией Лукьяновной было не очень приятным — я оказалась в ее доме без ее благословения, по решению племянника, с чьей семьей она жила в одном доме. Но она приняла меня и стала не просто крестной, но заботливой бабушкой моим детям. Все, с чем я столкнулось, было для меня, человека советской культуры, внове: колядки на Рождество и Пасху, семейные обряды и традиции, посещения церкви, где она пела в хоре. Но самым удивительным была любовь Марии Лукьяновны к дому, к родной земле.

По дороге в родную Волонтировку на Пасху она любила лечь в поле, радуясь земле и воле. Обязательно весной во время цветения деревьев мы выезжали в какой-нибудь сад. Помню, как в последние годы она полюбила одно местечко возле озера Гидигич, откуда открывался чудесный вид. Земля уже стала частной, и хозяин пришел поинтересоваться, что же делают люди, лежащие на подстилке возле его сада? Ему было не понятно, что великая певица просто любуется родной землей. Она часто просила отвезти ее в поле и горевала, что у нас нет возможности делать это так часто, как она хотела.   

Мария Биешу в очень молодом возрасте получила несметное количество наград и титулов, но считала это авансом и старалась отплатить за все подарки судьбы. Дом в городе, который она безмерно обожала, достался ей тогда, когда певица, без устали репетировавшая после возвращения со стажировки в Ла Скала, утомила соседей своим усердием. Тогда ей открылось новое звучание — она познакомилась с голосом Марии Каллас и увидела для себя новые перспективы пения.

Ее голос восхищал и завораживал. Он был узнаваем и интересен. Но еще в ней было детское простодушие и взрослая ответственность, которые привлекали не меньше таланта. Она не только воспитала себя певицей, рядом с ней выросла плеяда артистов, дирижеров, музыкантов создавших театр, который носит сегодня ее имя. Ей предлагали петь и в Ла Скала, и в Метрополитен Опера, и в Большом и на других площадках Европы, Азии, Австралии, Америки, но она ограничивалась лишь непродолжительными гастролями. Для того, чтобы сиять в мире, ей нужен был дом, как  дельфину глоток воздуха для того, чтобы плыть.

Она была и пока остается в памяти людской великой скрепой мира, культурным ориентиром. Пусть так и будет впредь!

Документальный фильм телеканала МИР о Марии Биешу

Родион Джамалетдин

Читайте также:

• «В её голосе чувствуешь Молдову»: воспоминания о Марии Биешу казахстанской певицы Сары Ищановой