Дом с привидениями и 50 лет вместе: супруги из Единец отметили золотую свадьбу

О том, что один из домов в Единцах (в районе полиции) имел плохую славу, считаясь «домом с привидениями», помнят многие жители города. Журналист «СП» Наталья Тайшина побывала в гостях, поговорила с хозяевами — Верой Федоровной и Виктором Николаевичем Крыжановскими, которые купили дом в 2003 году, в нем отпраздновали 50-летний юбилей совместной жизни, и счастливо живут в нем.

Высокий дом с большими окнами и круглым слуховым окном на чердаке на пересечении улиц Гагарина и Штефан Водэ добротный: он огорожен забором, с большой светлой лужайкой и ухоженном подворьем. На калитке колокольчик. «Чтобы встречать гостей, когда они к нам идут», — поясняют хозяева.

50-летнюю историю семьи Крыжановских рассказывает Вера Федоровна, а Виктор Николаевич изредка разбавляет ее ироничными репликами. Наблюдать за общением супругов —  удовольствие.

Вера — предсказательница погоды

— У нас семья украинская. Виктор — украинец, уроженец Молдовы, а я родилась в селе Семеновка Первомайского района Харьковской области. Моя девичья фамилия Бака. Нас, сестер, в семье было пятеро. Самая старшая Тамара — зоотехник. Нина — инженер, я — Вера, Надежда — повар-самоучка, Любовь — повар. Мы все учились хорошо, жили дружно, всегда помогали друг другу. Каждая из нас выбрала дело по душе, каждая пошла своим путем. Жаль, что в живых теперь остались только мы с Любочкой.

После окончания школы я не очень хорошо понимала, какую профессию выбрать, и поступила в Харьковский гидрометеорологический техникум — понравилось, как звучит одна из специальностей — техник-аэролог. 

Преодолев конкурс в техникум — 7 человек на место — я с головой погрузилась в учебу. Учиться было сложно, но очень интересно. Наш техникум, кроме аэрологов, выпускал специалистов самых необычных и романтических «географических» профессий. Параллельно со мной учились будущие метеорологи, гидрологи, синоптики, геологи, — а это особенные, интереснейшие люди! Самые яркие студенческие воспоминания — стройотряды, песни под гитару и у костра, долгие разговоры о ветрах и далях, о тайнах недр и небесных аномалиях.  

После школы Вера поступила учиться на техника-аэролога.

По окончании техникума я получила направление на работу в Новосибирск, где 3 года проработала техником-аэрологом. Техник-аэролог исследует свойства высоких слоев атмосферы, проводит сбор данных и лабораторные исследования. Я имела дело с приборами для зондирования атмосферы. Мы сами надували радиозонды, к ним крепили приборы, с помощью которых измеряли температуру, влажность воздуха, атмосферное давление и ветер на высотах. Результаты зондирования кодировались цифровым аэрологическим кодом и передавались в Москву, в бюро погоды, где их использовали для составлении синоптических карт и прогноза погоды.

Работа мне нравилась, несмотря на то, что зондирование проводилось и днём и ночью, в мороз и жару, в грозу — да в любую погоду. Из-за проблем с жильем из Новосибирска я перевелась поближе к дому, в Харьков, где устроилась работать метеорологом на метеостанции аэропорта. 

Однажды с рабочим визитом к нам прибыл начальник метеостанции из Кишинева. Вот он и заманил меня с подругой Людмилой Минаковой родом из Барнаула на работу в Молдавию, обещая нам места в общежитии, мужей-летчиков и работу в аэропорту. Мы с подругой были молодыми, легкими на «подъем», на переезд согласились без колебаний.

Знакомство с родителями: переодевалась в кукурузе

— В Кишиневе нас поселили в общежитии аэропорта: вокруг летчики, форменные фуражки, золотом отливающие погоны, военная выправка и дисциплина. Общежитие было хорошим, все жили дружно. Однако подруга моя Людмила где-то познакомилась с Валерой Каплинским, студентом сельхозинститута из села Михайляны Бричанского района, и влюбилась, да они и по сей день вместе, — продолжает Вера.

— Мы познакомились в больнице, куда попал мой друг Валера. Ему вырезали аппендицит, а я, будучи его другом и одногруппником, в тот день пришел его навестить. Там я познакомился с Валериной девушкой Людмилой и ее подружкой Верой. А уже через год мы с Верой и свадьбу сыграли, а виноват во всем Валерка, — подшучивает Виктор Николаевич.

— Вспоминаю, как я ехала знакомиться с родителями Виктора в Михайляны (украинское село в Бричанском районе). Из соображений удобства — дорога долгая, я надела спортивные брюки. А село-то старое, строгое, у них в те времена в майке даже к колодцу не ходили: идешь по воду, так рубашку надевай! Вот и пришлось мне в кукурузе переодеваться, иначе, какой бы я показалась родителям жениха?! 

Зато встретили меня хорошо, душевно. А свадьбу мы справляли в столовой аэропорта. Среди гостей — студенты, летчики, родственники. Из музыкантов на свадьбу мы пригласили аккордеониста и барабанщика. Вот и вся музыка, зато мы с Людмилой (еще из аппаратуры был хороший микрофон) тогда, на свадьбе, были вместо ведущих, сколько песни перепели!, — смеется Вера Федоровна.

В поисках жилья и мечтах о собственном доме

— Правду сказать, мы с мужем всегда мечтали о своем жилье, и для меня идеальное понятие дома сводилось к просторному помещению с крышей над головой. А вот Виктор, выросший в селе, желал непременно жить в доме на земле, с палисадником, хозяйственными постройками, грядками и клумбами, рассказывает Вера Федоровна, — Говорят, что когда между людьми есть любовь и взаимопонимание, можно жить и в шалаше. Нам в жизни пришлось часто сменять съемные квартиры, но каждый новый переезд нам давался всё тяжелее, так как всё острее нами воспринимался дефицит свободы и стабильности. Снова и снова, перекочевывая с квартиры на квартиру, нам приходилось сгребать свой мир в мешки и перевозить его на новое место, снова обустраиваться и обживаться до следующего переезда. То и дело в поисках жилья наша семья «снималась с якоря».

Началась наша семейная жизнь с поиска съемной квартиры. Женившись, Виктор (он тогда учился на третьем курсе) автоматически потерял место в общежитии. Я, хоть и числилась в общежитии аэропорта, вынуждена была съехать, чтобы жить вместе с мужем. Пока Виктор не закончил институт, мы жили в Сынджере вблизи Кишинева на съемной квартире. В 1974 году у нас родилась дочь Оксана.

По окончании института Виктору по распределению надлежало работать в колхозе Дубоссарского района, но мы от места отказались: что мне там с моей профессией было делать? Приехали жить поближе к родителям. Работа была в Единцах, сняли квартиру. Единцы мне очень понравились. Особенно парк, зооуголок, лебеди — городок чистый, тихий,  ухоженный, он нам сразу запал в душу и полюбился.

Однако в тот раз мы в Единцах прожили всего полгода, так как Виктору предложили место главного агрохимика при совете колхозов в Окнице: в 1975 году в рамках административной реформы восстанавливали Окницкий район и там остро нуждались в специалистах, Виктор им подходил. 

На семейном совете мы приняли решение ехать, так как в Окнице Виктору обещали выделить жилье. Устроились на работу. Квартировали в 3 км от Окницы, в селе Паустово.  

Виктор в Окнице работал главным агрохимиком в совете колхозов. К слову сказать, в Окнице и мне нашлась работа метеоролога на метеоплощадке. Правда, там я проводила наблюдения напочвенные (в приземном слое атмосферы) и глубинные, составляла ежедневные отчеты, а данные отправляла в Кишинев. В 1976 году у нас родился второй ребенок, сын Максим, но в декрет я выйти не могла, так как была единственным специалистом.

Дом, который мы снимали, был старый и без удобств: газа нет, вода в колодце, отопление печное, туалет уличный. Как мы там намучились с двумя маленькими детьми! Когда получалось, я бегала на метеоплощадку снимать показатели. Когда я совсем заматывалась с детьми, вместо меня работать с приборами приходилось мужу. 

Со временем мы поняли, что с жильем нас «прокатили», а на обещанную нам жилплощадь поселили другую семью. 

В 1977 году я с детьми поехала в отпуск на родину, в Первомайский. Возвращаться жить в Паустово совершенно не хотелось. Пошла «на разведку», пришла в агрокомплекс "Первомайский". Оказалось, что им как воздух нужен такой специалист, как Виктор. Уточнила условия: обещали и работу, и жилье. Так я сорвала семью, и мы переселились на Украину.

Приехали, но опять оказалось, что готового жилья для нас нет. Какое-то время теснились у сестры, потом решили снять в аренду пустующий дом по соседству. Перед новым 1978 годом мы в этом доме обустроились: я привела его в порядок, создала, как смогла, уют, мы купили елку, но установить ее так и не успели. 30 декабря к нам в дверь постучали люди и объявив о том, что дом этот ими куплен, нам посоветовали «выметаться».

Я кинулась к Витиному начальству, и в тот же день нам выделили комнату, площадью 9 кв.м, с подселением (то есть квартира с общей кухней и туалетом с соседями — "СП"). Несмотря на то, что по сути, это была крохотная комнатка в коммунальной квартире, мы были рады: наше первое жилье! 

Комната была маленькой, мы максимально плотно ее «упаковали»: на холодильнике стоял телевизор, под стол задвигали раскладушку, на которой спала Ксюша, в одном углу стоял шкаф, в другом диван и детская кроватка Максима. Когда Оксанка, бывало, не слушалась, я ей грозила, что в угол поставлю, на что ребенок, оглядываясь, удивленно поднимая бровки, разводя руками, отвечал: «А где у нас угол»?

Зато карьера Виктора в Первомайском резко пошла в гору. Его высоко оценили, часто приглашали в Москву, отправляли в командировки. В агрокомплексе Витю выбрали парторгом. В то время важно было быть не только хорошим специалистом, но и подкованным коммунистом, поэтому Виктор дополнительно прошел обучение в Университете марксизма-ленинизма при Харьковском горкоме КП Украины. 

Я тоже устроилась на работу, правда, не по специальности: сначала работала кассиром в строительном тресте, затем перешла работать в отдел кадров.
Когда в 1981 году родился младший ребенок Дима, мы уже жили в собственной трехкомнатной квартире в девятиэтажном новострое. 
 
Одно было плохо: семья Виктора далеко. Мама его умерла еще до нашей свадьбы, отец остался один, и в 1987 году мы приняли решение вернуться в Молдову.

Обмен нашли через всесоюзную газету, было два варианта: в Бельцах — кооперативная трехкомнатная квартира или в Единцах — двухкомнатная. Посмотрели обе. Выбрали Единцы.

Вселились, вернее втиснулись впятером, в маленькую двушку — 47 кв. м, с надеждой со временем подать документы на расширение, но грянули 90-е годы, и надежда на улучшение жилищных условий улетучилась.

Шесть лет мы с детьми теснились в этой квартире, мечтая поменять ее на дом. Много и подолгу гуляли по городу, заглядывались на дома и участки, перебирали и подбирали варианты.

Когда обратили внимание на этот дом, в котором сейчас живем, многие знакомые и малознакомые люди стали нас отговаривать, ссылаясь на то, что дом, мол, этот с плохой репутацией, в нем якобы живут привидения, и по этой причине он много лет стоит необитаемый.

Сам дом — большой, высокий, крепкий, его месторасположения и участок нам необычайно понравились. Правда, мы давали себе отчет, сколько времени, денег и сил понадобится для того, чтобы его привести в порядок. Подумали, взвесив все «за» и «против», и решились продать свою квартиру и купить себе этот дом. 

«Не верим в чертей»

— Чужого мнения мы слушать не стали, тем более, что, во-первых, в сказки о привидениях не верим, во-вторых, этот дом до нас целый год арендовала семья знакомых, и ничего особенного, плохого или страшного они в доме не замечали, — рассказывает Вера. — Мы родились и воспитывались в Советском Союзе, оба изучали физику и природные явления, и когда нам в очередной раз рассказывали страшные байки об этом доме, мы с Витей только умилялись людской наивности. 

— Конечно, когда мы пришли смотреть этот дом, были некоторые, на первый взгляд, не вполне понятные моменты: стекла двух окон, выходящих на дорогу оказались в мельчайших трещинках, каждый шаг и звук в доме многократно усиливало эхо, а с чердака периодически доносился неприятный для слуха гул. Но всему со временем нашлось логическое объяснение: дом стоит в низине, справа и слева к нему под наклоном сходятся две дороги, по которой ездят большегрузы, а стекла, оставшиеся от прежних хозяев, были тонкими и старыми. Поэтому, кроме больших трещин и сколов, на них со временем образовалась и тонкая сеточка мелких. Когда мы дом отремонтировали и установили мебель, пропало эхо, а с ним и посторонние звуки. А непонятный гул на чердаке, как оказалось, производил плохо закрепленный лист жести, который вибрировал при порывах ветра, — пояснил глава семьи, добавляя, что во всякие суеверия он не верит и никаких духов, или привидений у себя в доме не видел. А вот народную молву о нечисти он приписывает банальной людской зависти. Мол, приходили покупатели, хотели цену на дом «сбить», да не получилось. Вот и распустили они слухи о том, что в доме привидения поселились.

Вера и Виктор отпраздновали золотой юбилей совместной жизни.

– А на самом деле жить в нашем доме хорошо и уютно, мы тут устроились с удобствами и комфортом. Мне всегда хотелось создать уютное гнездышко, где бы хватило места всем: и детям и внукам, и правнукам. Мы долго шли, и наконец, пришли к своей мечте, — улыбается Вера Федоровна.

Наталья Тайшина

Фото автора и из архива семьи

• Читайте также:
• В Единцах чествовали семейные пары, прожившие вместе 50 лет и дольше
• Бельчане — золотые юбиляры: «Ситуации в стране и мире не должны быть выше семьи»