«Я — представительница разных меньшинств»: бельчанка о значимости Марша солидарности для молдавского общества

19 июня в Кишиневе состоялся Марш солидарности в поддержку ЛГБТК+-сообщества. Акция вызвала множество споров. Мы пообщались с одной из участниц марша, бельчанкой Еленой Кулик, которая рассказала о том, почему такие акции важны и какие цели ставят перед собой.

Елена Кулик — гражданская активистка, или, как она сама себя представляет, «юрист — по образованию, преподавательница и журналистка — по призванию, автор/исполнительница — по зову сердца». Она впервые участвовала в акции, организованной кишиневской правозащитной организацией GenderDoc-M. Мероприятие, по её словам, подарило ей массу новых эмоций. 

— С какой целью проводился Марш солидарности?

— Марш солидарности, или Марш гордости, проводится в Молдове для того, чтобы показать сплоченность различных меньшинств, в частности ЛГБТК+, а также тех, кто поддерживает движение за равенство в правах этих лиц со всем человечеством. Если внимательно присмотреться к флагам, которые использовались во время марша, то некоторые из них — это прогрессивные флаги ЛГБТ, в которые включен треугольник с символом защиты прав цветных, жертв СПИДа и трансгендеров.

В основном все меньшинства в кругу большинства сталкиваются с буллингом, с неприятием чего-то иного. Это касается цвета кожи, положения женщин в мужских коллективах или мужчин в женских. Большинство и меньшинство всегда находятся в некоторой асимметрии. В Молдове встречаются случаи неравенства в правах, есть проблемы меньшинств, с которыми нужно работать.

— При упоминании Марша солидарности у людей в первую очередь появляется ассоциация с ЛГБТК+-сообществом. Какие основные проблемы пытаются преодолеть представители сообщества такими акциями?

— Основная проблема — буллинг, издевательства. Представители сообщества часто подвергаются унижению из-за своей ориентации. Несмотря на то, что такие люди встречаются среди разных категорий граждан, они боятся выражать себя и быть непринятыми обществом. 

— Почему люди массово выступают против подобных акций?

— Во-первых, безделие. Люди не заняты чем-то, что увлекало бы их настолько, чтобы их не заботило то, что касается прав других людей. Во-вторых, слабая информированность и страх того, кто не похож на тебя. Всегда за инакомыслие ущемляют в правах. За то, что ты, может быть, лучше в каких-то качествах. Мало кто желает дотягиваться, легче опустить на свой уровень. Третье — скрытая гомофобия, маскирующая латентную гомосексуальность. Те, кого не беспокоят такие мероприятия, много о них не говорят, у них есть другие темы для бесед. Когда я слышу много разговоров на эту тему, для меня это сигнал, что человек борется с чем-то внутри себя. Я с пониманием отношусь к этому.

— Существуют способы преодолеть такое сопротивление?

— Если людей беспокоят подобные акции, они должны задаться вопросом, достаточно ли они заняты собой, насколько активную роль играют в социуме, чтобы созидать, а не разрушать. Второй момент — хватает ли людям информации, чтобы понимать суть вещей с разных точек зрения, то есть биологии, физиологии, психологии и т. д. Многие до сих пор считают гомосексуальность болезнью. Это крайнее заблуждение. Третье — людям надо для начала разобраться в себе. Может быть, суть чьей-то гомофобии в том, что он не разрешает себе быть собой и проявлять себя, не допускает даже мысли об этом. Всё это отражается на внешних проявлениях по отношению к лицам, которые приняли себя и счастливы. 

Люди навешивают ярлыки на многие явления. Если бы мы реже пользовались этими ярлыками, а смотрели более научно, то мы бы понимали, что свобода самовыражения позволяет обществу сбалансированно подходить даже к вопросу создания семьи. Один из страхов гетеросексуального общества состоит в том, что человечество вымрет, что оно не будет размножаться. Практика показывает, что в странах, где разрешены однополые браки и усыновление детей такими семьями, демографическая ситуация улучшается. Как правило, в таких семьях заводят детей осознанно в том возрасте, когда уже есть определенный материальный багаж. Это не такие семьи, которые живут на пособия от государства, являясь некоторым бременем для налогоплательщиков. Это самостоятельные люди, которые осознанно идут на то, чтобы помочь новым членам общества, оставленным по какой-то причине гетеросексуальными родителями.

— Получается, семьи, образованные представителями ЛГБТК+-сообщества, лучше приспособлены для жизни в обществе? 

— Это можно только предположить. Открытых таких пар очень мало. Более того, часто даже происходит так, что гей и лесбиянка создают пару и состоят в отношениях с другой такой же парой, чтобы воспитывать общих детей. Об этом никто не будет знать. Вы уверены, что вокруг вас нет таких семей?

Двойная жизнь вызывает осуждение, но давайте на эти весы положим другую двойную жизнь. Например, человек выносит с предприятия продукцию, или чиновник обманывает государство и народ, или преподаватель вуза берет со студентов взятки. Такая двойная жизнь более или менее предосудительна в глазах общественности? Что плохого в том, что ты любишь другого человека, хочешь быть с ним вместе, иметь общих детей и быт и не стесняться этого? Также ты налогоплательщик, законопослушный гражданин и т. д. С другой стороны, коррупционер берет взятки, но для семьи, всё в дом. Почему-то в нашем обществе, что-то мне подсказывает, вторая ситуация будет более оправдана. Лично я предпочла бы жить в обществе, где большинство — это открытые законопослушные люди, принявшие себя, не дискриминирующие тех, кто не похож на них. Я хочу жить в обществе, где взяточничество карается, а не поощряется, потому что так делает большинство. 

Мне могут возразить: «Ну тогда собирай манатки и кати в такое общество». Могу сказать, что если уедут все такие, как я, что тогда останется? В обществе меньше 10 % активных людей, которые как-то желают менять жизнь к лучшему. Не просто на уровне разговоров, а обращаются в соответствующие инстанции, влияют на ход общественных процессов. Как правило, это лица, привыкшие бороться за свои права — этнические меньшинства, сообщество ЛГБТК+. Они неравнодушны не только к нарушению своих прав, но они аналитически и серьезно относятся к нарушению любых прав. У них есть силы отстаивать интересы всех в целом, оказывать благотворное и оздоравливающее влияние на общество и государство. Это тот ресурс, от которого отказываться и гнать его в шею неправильно. 

— Можно ли предположить тогда, что основная цель акций вроде Марша солидарности, помимо защиты прав, — создание более здорового общества?

— Ну я пошла туда именно поэтому. Кто-то может приходить ради хайпа. Я видела много общественников там и очень надеюсь, что они на самом деле разделяют это видение. 

— Есть ли вероятность, что такие акции будут проводить в Бельцах?

— Пока этого нет, нужно запасаться опытом и наблюдать за тем, как это происходит, находясь в центре событий. Хочу отметить мирный, радостный и объединяющий характер проведения этих мероприятий. Это действительно выглядело как Марш солидарности. Часто, говоря о марше, рассуждают, что его нужно запретить или не разрешать в Молдове, в Бельцах в том числе. Это я обращаюсь к реакции примара, за которого вряд ли уже проголосуют представители сообщества в следующий раз: «Мы ничего не разрешали. К нам никто не обращался. И если бы кто-то обратился, наверное, мы бы не разрешили». Господин примар, это очень недальновидное заявление на перспективу. Любому, кто будет баллотироваться на эту должность, рекомендую воздерживаться от подобных категоричных высказываний, потому что представители сообщества — живая действенная сила для изменений к лучшему. Не использовать этот ресурс, а еще и игнорировать, это полбеды, но активно выступать против — это просто неразумно. 

Я удивлена была не тем, кто пришел на этот марш, а удивлена, почему я там не увидела бельцкие правозащитные организации, бельцких депутатов, ни одного, ни от одной партии, ни бывших, ни настоящих.

— В Бельцах есть депутаты, выступающие за права меньшинств?

— Если они выступают против, я не слышала заявлений. Если они не выступают против, могу ли я предположить, что они за? Если они не против и не за, то какая вообще у вас позиция? На перспективу, на будущие парламентские выборы — где тот депутат или кандидат, который хочет, чтобы я за него проголосовала, пусть даст о себе знать. Я — активная избирательница. Я хожу на все выборы. 

У нас стараются избегать этих вопросов. Я — представительница разных меньшинств. Да, женщин у нас много, но права всё равно ущемляются, у нас меньше женщин в политике, я представляю это меньшинство. Дальше, я русскоязычная, во мне есть украинская кровь, значит в этом смысле я — представительница этнического меньшинства. Также я представляю меньшинства в контексте ЛГБТК+. Где тот кандидат, который хочет мой голос и голоса таких людей, как я?

— Пока у нас не появились комплексные правозащитные организации вроде GenderDoc-M в Кишиневе, куда обращаться представителям ЛГБТК+-сообщества в Бельцах в случаях дискриминации?

— В Бельцах есть дружественные к молодежи клиники. Туда могут обращаться люди разного возраста за психологической помощью или контрацептивами. Просто встретиться и побеседовать. Говорить о том, что в городе есть какое-то безопасное место, где могут принять в любое время, — такого пока нет. Но я думаю, что в ближайшее время будет, во всяком случае бельцкое сообщество созрело для этого. Этих людей у нас на самом деле много, разного возраста, пола и в разных сферах деятельности. Я наблюдаю интерес некоторых общественных организаций  в содействии этому в контексте правозащитной деятельности. Если человека уволили из-за его ориентации, он может обратиться в Трудовую инспекцию, суд, Совет по недискриминации. GenderDoc-M смог добиться того, чтобы в Молдове в законодательство внесли наказание за преступления на почве ненависти, в том числе из-за сексуальной ориентации. Если человек может доказать, что был подвергнут насилию, не важно какого рода — экономического, физического и т. д., то агрессор будет привлечен к ответственности.

— Что ты вынесла для себя из участия в Марше солидарности?

— Это способ ощутить радость от единения людей. Когда мы шли все вместе, я понятия не имела, кто вокруг меня, но люди разделяли те же ценности. Мы шли вместе и выражали, как классно быть собой, как классно жить, как классно принимать себя, как классно вместе созидать. Я поняла, в чем состоит суть Марша солидарности — мы радуемся, что мы есть.

Наталия Преображенская