22.08.2011 - 13:17
Кальман Мижеи: «Трансформационная сила Европы является самым сильным источником молдавской модернизации»
Интервью агентства Info-Prim Neo с бывшим специальным представителем Европейского Союза в Республике Молдова Кальманом Мижеи.— Господин посол, мы планируем разместить интервью в нашей постоянной рубрике «Молдова-20! Что дальше?». Хотел бы попросить помочь нам посмотреть на себя, живущих в Молдове, со стороны. Мне кажется лучшей кандидатуры для этого трудно найти, поскольку Вы — человек уже без «конфликта интересов» по отношению к Молдове, но в то же время человек хорошо знающий Молдову и сохраняющий интерес к Молдове. Я прав в отношении вашего неформального, человеческого интереса к Молдове?— Да, у меня остался интерес к Молдове. Могу рассказать одну историю по этому поводу. Однажды, один из моих коллег уезжал из Молдовы по окончании дипломатической мисс и на ужине в его честь тогдашний немецкий посол сказал такую фразу: «Дипломаты не всегда хотят приезжать в Молдову, потому что это как бы самая бедная страна а Европе, но если приезжают и работают, то уже не хотят расставаться». И эта абсолютная правда, особенно для тех кто работал так интенсивно с Молдовой, как я. Такие уже никогда не могут отойти от позитивного отношения и от чувства ответственности, если хотите, перед этой страной. Человек хочет помогать и дальше, если может.— Итак, куда пришла Республика Молдова к 20-й годовщине своей независимости, в какую гавань. Гавань ли это?— Мне кажется, что Молдова далеко ушла, но это далеко не гавань. Перед Молдовой еще очень много ветров. Молдова стала неожиданно независимой страной 20 лет назад в результате распада Советского Союза, большой империи. По-моему, никто этого не ожидал. У Молдовы была возможность независимого развития, но, с другой стороны, географическое расположение не было привлекательным. Например, моя страна, Венгрия, тогда находилась на границе Евросоюза, рядом с очень динамично развивающейся Австрией. Тогда уже была первая автострада Будапешт — Вена, может, еще не полностью законченная, и была легкая связь с рынками. У нас тоже были большие географические вызовы, например, войны в бывшей Югославии.В Молдове не было ни инфраструктуры, ни близких рынков, ни традиций в области строительства независимого государства. Все-таки Венгрия была долго независимой страной, возможно, что в советское время эта независимость была очень ограниченной, однако были атрибуты независимой страны. Молдова же никогда в современной эпохе не была независимой страной. Поэтому у Молдовы было гораздо больше трудностей, чем даже у Венгрии, а у Венгрии их было много.— Что можно считать сами большими достижениями Молдовы за этот период? Есть ли такие?— Самое большое достижение состоит в том, что в эти 20 лет Молдова сохранила демократическое устройство государства, и это очень важно. Кроме короткого периода гражданской войны в 1991-92-м годах, в Молдове была неагресивная политическая культура и это также очень и очень важно. Да, были и протесты, была и политическая борьба, но всё было и есть мирно. Для такого молодого государства, для такой молодой демократии, для такой бедной страны, по моему, это огромные и неожиданные достижения.— А неудачи, ошибки — тоже самые большие?— Человек должен спросить прямо, почему страна с такими талантливыми людьми — наибеднейшая страна в Европе, а доля годового валового продукта на одного человека гораздо меньше, чем во многих странах Африки? Надо прямо спросить, хотя это неудобный вопрос.Существуют два источника ответа: что зависело от Молдовы и что от нее не зависело? С одной стороны, как я уже говорил, Молдова географически не привлекательна и потому ей не помогал иностранный капитал, который помогал развиваться Венгрии, Польше, Чехословакии. Когда у нас разрушалась социалистическая промышленность, вскоре после этого появились иностранные инвестиции, которые помогли использовать человеческие ресурсы грамотно. У вас этого, к сожалению, не удалось, думаю, из-за того что находитесь далеко от рынков и из-за отсутствия инфраструктуры. В результате, в Молдове потеряны некоторые профессиональные навыки, к сожалению навсегда, чего не можем сказать, например, о странах Центральной Европы или о прибалтийских странах. Но, с другой стороны, необходимо сказать что у вас не было никогда достаточно последовательной и хорошей экономической политики, чтобы этот внешний недостаток компенсировать либеральными экономическими реформами, как, например, в случае Грузии в последние годы и обустройством инфраструктуры. Например, если идет речь о такой простой вещи, как дороги, существует очень мало реконструированных дорог, хотя и международные финансовые структуры, и Евросоюз, и США, готовы помогать. Поэтому идет речь о недостатках связанных с реформами и функционированием государства, в которых очень много необходимо, на мой взгляд, исправить.— Идёт речь о недостаточной политической воли наших нынешних и бывших правителей?— Речь и об этом, и о ментальности в управлении, в которой очень много характеристик от бывшего советского менталитета. Необходимо сильное руководство, не в смысле удержания власти любой ценой, а сильно нацеленное на реформы. Например, я помню, как в 1989-90 годах Лешек Бальцерович начинал реформы в Польше, у него была цель не удержать власть, а скорее модернизировать Польшу. Здесь есть огромная и важная разница. И я думаю, что в этом смысле ваш политический класс не очень целенаправлен и не довел реформы до конца.— Что дальше можно ожидать в судьбе Молдовы, куда она направляется, что зависит от неё, от её граждан и что — от «сильных мира сего»?— Даже если бы я не был посолом Евросоюза, должен сказать без всякого протокола: я сильно убежден, что шансом для модернизации Молдовы является евроинтеграция. Но этот шанс не автоматический, для этого и Евросоюз, и Молдова должны делать больше. Евросоюз должен делать лучше три вещи:1. Переговоры по свободной торговле должны идти быстрее, поскольку официальные переговоры даже не начались.2. Безвизовый режим.3. Чиновники Евросоюза должны знать более детально, более глубоко, в каких реформах нуждается Молдова для ускорения модернизации, и от Молдовы эти реформы ожидать серьёзно и конкретно, и без больших компромисов.Но и Молдова должна сделать больше. В последние годы в дипломатии Молдовы — сильная европейская ориентация, это очень хорошо. Однако важно, чтобы и внутренние реформы стали такими же сильными, как внешняя европейская ориентация. Я могу сравнить современные процессы в Румынии и в странах бывшей Югославии. В период социализма бывшая Югославия была более развитой. Но поскольку на ее территории проходили войны, а Румыния была более настойчивой в процессе евроинтеграции и во внутренних реформах, сейчас она выглядит, даже с недостатками, более привлекательной и в развитии общества в целом, и в инфраструктуре, и в бизнесе по сравнению со странами бывшей Югославии. И потому, хотя в Европе есть очень много недостатков, трансформационная сила Европы является в дальнейшем самым сильным источником молдавской модернизации.— Как характеризует Республику Молдова и ее людей в период независимости возникновение, существование и процесс урегулирования приднестровского конфликта?— Прежде всего, эта ещё одна проблема которая усложняет развитие Молдовы. Надо достичь согласия по приднестровской проблеме, надо соединить страну. Но как соединить — это огромный вызов. Есть несколько источников. Согласно одному из них я построил свою деятельность в период моего мандата в Молдове: меры постепенного укрепления доверия, построения мостов между двумя частями когда-то единого общества. Второе: надо вести переговоры. Формат «5+2» — это мудрый формат, потому что в нем участвуют все сильно заинтересованные стороны. Румыния участвует посредством Евросоюза, а кроме этого участвуют все стороны.Нужна мудрость вашего правительства, вашего государства, чтобы через меры доверия убедить приднестровский регион, пол-миллиона людей там проживающих, и очень бедно, в том, что о них думают. Должен отметить со всей искренностью, что правительство Молдовы не было достаточно последовательным в этом смысле. Существуют много примеров того, что формальное признание мер укрепления доверия с Приднестровьем, поддержанные ЕС, не подкреплено конкретными действиями. Ситуация почти аналогична с проевропейской ориентацией: слова произносятся надлежащие, однако необходимы эффективные действия. И, конечно, и Евросоюз должен делать больше. Те общие направления о которых я говорил ранее, касаются и Приднестровья. Если есть свободная торговля, если есть безвизовый режим, будет гораздо легче реинтегрировать страну. Конечно, есть определенный минимум, который нужно выполнить в ходе приднестроваского урегулирования. Это — демократизация Приднестровья и такое урегулирование, которое не усложняет шансы Республики Молдова, правого берега на евроинтеграцию.Часто говорили, в то время когда я был спецпредставителем ЕС, что ключ приднестровского урегулирования находится в Москве. Я всегда думаю, что есть три ключа, и есть еще более маленькие ключи, но большие ключи есть и Москве, и в Брюсселе, и в Кишиневе.— Чем Вы сейчас занимаетесь, имеет ли это какое-нибудь отношение к Молдове?— Я сейчас занимаюсь в Институте Открытого Общества очень сложной проблематикой по общественной интеграции ромов в странах Центральной и Восточной Европы. Это имеет отношение к Молдове потому, что здесь тоже есть ромы. Сейчас занимаемся больше странами Евросоюза и Балканами, но в дальнейшем намерены больше концентрироваться на Восточной Европе, прежде всего на Молдове и Украине.Валериу ВАСИЛИКЭ, Info-Prim Neo
Поделиться в соцсетях:
Комментарии(0)
