В 1949 году Андрей Вулпе, будучи 18-летним юношей, участвовал в депортации крестьян в родном селе Пепень, Сынжерейского района. Уже шесть десятилетий перед ним стоит лицо девочки, которую он вывел из дома в ночь с 5 на 6 июля. Только 10 лет назад он разыскал ее в Бельцах. Об этом Андрей Вулпе рассказал журналистам «Свободной Европы».Андрей Вулпе был помощником секретаря сельского совета. По его словам, он был назначен  на эту должность за хорошую учебу. Учился он как при румынах, так и при Советах. Он родился в семье середняков. У них был дом, скот, немного земли. Иногда семья работала и в других хозяйствах. В 1944 году в Бессарабию пришла советская власть, а после войны его отец стал местным активистом. Село было разделено на районы, а районы на сектора. В каждом секторе было до 20 хозяйств. Местные органы власти назначили глав каждого сектора, они должны были обеспечить поставки, ими и были сельские активисты. В случае сопротивления власти человек становился врагом народа. Активисты играли важную роль в период голода. Они ездили на телеге с уполномоченными от района по селу и проверяли продовольственные запасы людей. Если они находили спрятанный хлеб, то отбирали его. При этом отец Андрея прятал дома зерно, чтобы прокормить большую семью.– А что ему оставалось. Другие поступили бы также, – говорит Андрей Вулпе. Но голод не обошел их семью стороной. Отец умер в 1947 году. Семья ела даже кукурузные кочерыжки. Утром 5 июля 1949 года ничего не предвещало начала депортации. Руководство и актив села созвали на сельсовет. Разговор шел о полевых работах, уборке зерна, подготовке к учебному году. Было уже 8-9 вечера, а собрание продолжалось. Люди начали что-то предчувствовать. – Около часа ночи вошли военные с фонариками на груди, со всем снаряжением и оружием.  «Товарищи, этой ночью нам предстоит свершить великое дело – ликвидировать элементы, враждебные советской власти, – кулаков и тех, кто сотрудничал с румынскими войсками. Ваш долг отправиться в те дома, на которые вам укажет военный начальник. Показать ему хозяйство и объяснить  людям (так как те не говорили по-русски), что члены семьи депортируются, перечислить им их права, указать им, что они могут с собой взять и что делать», – вспоминает Андрей Вулпе. Андрей с тремя военными тоже отправился депортировать одну семью. – Все получали запечатанный конверт, его открывали на моих глазах, и сказали: «Отведи меня к этой семье». Смотрю – Маноил Мария Василе, моя одногодка. Идем, стучу в окно, вошли в дом. Вы и представить себе не можете, как бедно они жили. Голые стены. Я ей говорю, так, мол, и так. То есть перевожу, все, что они говорили: «Согласно такому-то закону...»И тут члены семьи стали так кричать, что не могу вам передать. Я плакал от жалости. А военные: «Что с вами, что с вами». Я лишь вытирал слезы, но сдерживался.В ту ночь из села депортировали около 60 семей. В толпе Андрей Вулпе увидел свою тетю с племянником. – Ну и что, если там была моя тетя, разве я мог ее спасти? Такова была государственная политика. Разве раз я мог выступить против десятков тысяч солдат, которые  в этом были задействованы. Люди испугались, началась массовая коллективизация. Люди стояли в очереди и просили написать за них заявление». Андрей Вулпе впоследствии стал учителем истории, и всю жизнь проработал в сельской школе. Земляки ни разу его ни в чем не упрекнули. «Большинство понимали, что не я принимал это решение», - говорит он. Но самому ему было сложно примириться с судьбой. Его все время преследует образ девочки, которую он депортировал.– Я вспоминал ее всю жизнь. Она являлась мне в моем подсознании, я спрашивал себя, живет ли она еще на этом свете. Я чувствовал себя виноватым, морально я виноват. Случайно ему удалось ее найти лишь 10 лет назад. Он съездил к ней  в гости в Бельцы. – Я думал, как все пройдет, не выставит ли она меня из дому. Интеллигентная женщина с красивой прической. Она уже не похожа на ту крестьянку, которую я вместе с солдатами вывел их дома. Смотрю и говорю:  – Мария, ты меня узнаешь?– Нет, говорит, не узнаю. – Мария, я один из тех, кто вывел тебя той ночью из дому.Она постояла мгновение и сказала: «Я не хочу об этой вспоминать». Я хотел реабилитироваться в ее глазах. Хотел попытаться помочь вернут конфискованный дом, который тогда еще стоял. Она сказала: «Мне ничего не нужно».Мария уже умерла. А Андрей Вулпе говорит, что каждый раз, когда он искренне рассказывает о тех событиях, на душе становится легче.– Нельзя изменить прошлое, такова реальность. Я чувствую постоянную боль за то, то мне было суждено участвовать в таких событиях, я чувствую вину перед самим собой…Записала Марина МОРОЗОВАФильм Любы Шевчук: europalibera.org