На наших глазах происходят исторические события, которые изменяют привычную уже картину мира, устоявшиеся геополитические понятия, переформатируют границы государств, а многие страны резко меняют свои предпочтения. На этом фоне как-то подумалось: а ведь мир — это как университет, в котором «государства-студенты» учатся, учатся постоянно, век за веком. А самое главное то, что время от времени им приходиться сдавать экзамены. Кто сдал экзамен — прошел в следующий век, кто не сдал— отчисляется и стирается с мировой карты.Как и у людей, у стран экзамены бывают разные: по сложности, по типу, по оценкам. Сегодня экзамен сдает Украина. Пока у нее это получается плохо. Потерян Крым. Под вопросом контроль над Юго-Востоком страны. Экзаменующийся на грани провала. И вопрос не в оценке, которую, в конечном итоге, поставит только История. А в том, сможет ли украинский народ отстоять право своей страны сохраниться в истории, отстоять свою оставшуюся государственность? Об этом мы узнаем в ближайшее время. Лично меня, хоть и волнует судьба родины моих предков, но как гражданина Молдавии, страны в которой я живу, большее беспокойство вызывает ее судьба. Экзамен, который история приготовила для Республики Молдова, очень схож с украинским тестом, хотя и по-своему уникален. Уникален тем, что перед нами всего один вопрос, в котором три варианта ответа. Более того — мы знаем правильный ответ. Но сможем ли мы его применить на практике?Вариант первый. Румынская провинцияЭтот сценарий, на мой взгляд, был для независимой Молдавии реальным только в начале 90-х годов. После этого, он постепенно все дальше переходил в область фантастики. Да, до сих пор Приднестровские СМИ пугают жителей Левобережья «страшной угрозой» унионизма. Да, эту тему, так или иначе, обыгрывают в предвыборные годы пророссийские партии, запугивая свой электорат. Но идеи унионизма поддерживают не больше 10% граждан Молдавии. А учитывая полное отрицание такого варианта развития событий властями Молдавии, Евросоюзом и даже руководителями Румынии (В. Понта), становится ясно, что объединения с Румынией не будет. Однако, если реальное «унире» маловероятно, почему же в историческом экзамене Молдавии одним из вариантов ответа значится — Унионизм? Потому, что истории свойственно повторяться. Вспомним, почему был такой бешеный всплеск унионизма в начале 90-х, когда на площадях Молдавии под румынским флагом собирались десятки тысяч людей. Тогда, как и сейчас, унионизм порождался страхом. Сначала был страх реванша СССР, апогеем которого стали события августа 91-го года. Затем генерал Лебедь из Тирасполя пугал молдаван, что русские танки за полчаса дойдут до Кишинева. Сейчас нас пугают Рогозин и другие, подобные ему российские политики, прозрачно намекающие, на то, что Россия найдет повод и придет в Молдавию «защищать русскоязычных». Естественно, что слыша эти угрозы, и видя перед собой живой пример Крыма, часть молдаван готова броситься в объятья к Румынии, лишь бы не встретиться снова с СССР в том виде, в каком его воссоздает Владимир Путин. Пока это очень небольшой процент, но, как известно — у страха глаза велики. Если Россия будет продолжать свои действия на Украине и намекать на возможность повторения этого в Молдавии, число сторонников унионизма может резко возрасти. Усиливают позицию унионистов и, так называемые, «профессиональные русские». Их действия, их заявления зачастую рассматриваются, отметим, не всегда справедливо, как создание «пятой колонны», которая в нужный момент выступит против национальных интересов Молдавии.Вариант второй. Российский анклавВариант ответа, над которым уже столько раз в новейшей истории Молдавия заносила ручку, чтобы поставить галочку напротив него, но каждый раз рука вздрагивала, и выбор так и не был сделан. Почти все лозунги, на которых строилась избирательная кампания коммунистов, когда они взяли конституционное большинство на выборах в Парламент в 2001 году, вращались вокруг дружбы с Россией, и не просто дружбы, но и глубокой взаимной интеграции. И неважно то, что коммунисты не выполнили ничего их этих пророссийских обещаний. Для нас важнее уловить саму тенденцию. А тенденция такова, что идея интеграции в российские проекты, сначала Союз России и Белоруссии, потом Таможенный Союз, а затем Евразийский экономический союз имели, да и сегодня пока еще, имеют очень серьезную поддержку в нашем обществе. Многие обвиняют Владимира Воронина в том, что он предал своих избирателей, отказавшись в 2001 году от союза с Россией и Белоруссией. Это неверная постановка вопроса. Он их не предал. Он их обманул. Это правда. И за это его можно и нужно критиковать. Но мне представляется, что иначе он поступить не мог. Обман можно простить. И избиратели ему его практически простили. Но природное чутье подсказало Воронину: нельзя переступать определенную черту, после которой, Молдавия начнет свой путь к потере суверенитета. Со временем, даже самые строгие критики Воронина смогут это понять и оценить. Сказанное не означает, что надо восхвалять и поддерживать Воронина. У него много грехов и много ошибок. Но в тот момент, он сделал единственно правильный выбор. И это дает шанс на то, что по стратегическим вопросам развития Молдавии союз проевропейских сил с Ворониным еще возможен. Но при одном условии. В том случае, если он вновь признает важность и необратимость европейской интеграции. Но об этом чуть позже. Вернемся к идее интеграционных союзов на Востоке. Необходимо осознать, что идея Таможенного союза или Евразийского экономического союза, как идея объединения равных стран во имя своих экономических интересов умерла. Да, название может еще сохраняться. Но я считаю, что никого оно уже не может ввести в заблуждение. Повторю, больше нет процесса интеграции равноправных партнеров. Больше нет идеи евразийства. Есть новая идеология, в которой Россия не один из равноправных членов некоего содружества стран, а лидер, который под себя собирает земли, бывшие в то или иное время под контролем Москвы. Это идея Русского мира. И есть задача— принуждение республик бывшего СССР к вступлению в этот «новый» Русский мир. Россия выбрала самый жесткий, из всех возможных, вариантов сценария в отношении республик бывшего СССР, которые пожелали сближения с Западом. Годы давления через поднятие цен на газ, эмбарго на импорт продукции, высылка гастарбайтеров. Но все это не помогло России получить стабильный контроль над этими странами. Что же тогда осталось? Ответ мы увидели на Украине. Остались «зеленые человечки», осталась мощная поддержка, оказываемая Россией всем антигосударственным сепаратистским движениям, осталась информационная война. Хочется верить, что до настоящей войны не дойдет, но… И сейчас совершенно очевидно, что Россия будет пытаться и далее сломить Молдавию. Ее цель— провести во власть пророссийские партии, взять под полный контроль, изменить вектор внешнеполитического развития Молдавии с Запада на Восток. А если не получиться, то дестабилизировать ситуацию в стране, раздробить страну. Начнется с признания Приднестровья, потом Гагаузия, потом… И принимая во внимание безволие ЕС и США, пассивность нынешней молдавской власти, неспособной взять ситуацию в стране под свой контроль на фоне возрастающей активности пророссийских сил, этот сценарий вполне возможен.Третий вариант. Независимая Молдавия, член ЕСЭтот ответ, несмотря на всю свою, казалось бы, очевидную правильность с точки зрения патриотизма и единственного способа сохранения государственности, на первый взгляд имеет у нас в стране немного последователей. На самом деле, сторонников курса на ЕС в Молдавии достаточно, скорее всего, их даже больше чем у сторонников первого и второго вариантов ответа вместе взятых. Просто, как-то так сложилось, что сторонники европейского выбора не агрессивны, более спокойны и не ведут активную пропаганду правильности своего выбора. Кроме того, надо понимать, что за первым и вторым вариантами выбора будущего Молдавии стоят иностранные государства (Румыния и Россия), которые активно действуют в Молдавии с помощью своих «агентов влияния». А стабильная, экономически и политически независимая Молдавия, на словах поддерживаемая всем «демократическим миром», по всей вероятности, мало кому из конкретных международных игроков нужна. Во всяком случае, такое складывается впечатление. И если Евросоюз в целом помогает нам на пути в Европу, то заинтересованности в этом выборе у сторонников России или Румынии нет. Политические сторонники, как лучшее доказательство существования данного теста Кто-то может усомниться в существовании данных трех вариантов ответов, которые предлагает Молдавии история. Но помимо множества прямых и косвенных доводов, следует вспомнить главный, который на все сто процентов подтверждает, что Молдавия будет вынуждена выбирать один из этих вариантов. Возьмем, к примеру, политические партии Республики Молдова. Их, этих, «машин для взятия власти», у нас около сорока. И всю эту политическую пеструю мозаику очень несложно разделить на три основные части по критерию отношения к геополитическому вектору развития Молдавии. У нас есть прорумынские партии? Да, есть. А пророссийские? Тоже есть. А выступающие за евроинтеграцию с сохранением независимости? И такие тоже присутствуют. Таким образом, роли распределены. Теперь весь вопрос, как сложиться множество внешних и внутренних факторов и какая сила станет доминирующей.Окончательный выборСдача экзаменов на выживание и государственность, не есть постоянный процесс. То есть в исторических масштабах, измеряемых столетиями, экзамены, конечно, повторяются достаточно часто. Но в масштабах человеческой жизни, это достаточно редкое явление. Молдавия шла к своему экзамену десятилетия. И именно сейчас в 2014-м году нам предстоит держать новый экзамен, на этот раз— экзамен на существование нашей страны. Сейчас не идет речь даже о том, какая из политических партий, стремящих к власти, или уже находящаяся в ней, предлагает более сильную экономическую программу, или кто из них пообещает значительно повысить зарплаты и пенсии, или при каком Президенте или Премьер-Министре мы сможем продавать больше помидоров на экспорт. Нет, сейчас перед нами стоит выбор совсем другой степени важности— быть Молдавии независимым государством, процветать в семье цивилизованных народов, или исчезнуть с карты мира превратившись в чужую провинцию или анклав, навсегда расставшись с мечтой о свободе, независимости и процветании. Речь идет об историческом выборе. Выборе, который предстоит сделать гражданам Молдавии. И чтобы сохранить независимость, чтобы не упустить шанс войти в семью цивилизованных, демократических стран Европы нам, по моему мнению, необходимо следующее: Первое. Объединить усилия Граждан Молдавии во имя сохранения и развития независимости Молдавии в семье европейских народов. Необходимо широкое народное движение. И чтобы такое Движение создать, необходимо быть готовым ко многим нестандартным решениям, к взаимным компромиссам во имя Молдавии как нашей Родины и самостоятельного и независимого государства. Второе. Необходим союз партий, готовых считать эту цель первостепенной. Его могут создать, как я считаю, ЛДПМ, ДПМ. Правда, есть мнение, что если не войти в этот союз, то поддержать европейский выбор мог бы и Владимир Воронин. Начнем с ЛДПМ и ДПМ. Они провозгласили европейский выбор своей стратегической целью и не отступают от своего выбора. У общественности Молдавии есть серьезные претензии к В. Филату, Ю.Лянкэ, И.Корману, В. Плахотнюку, М.Лупу и другим лидерам этих партий. Повторяю, серьезные и часто обоснованные претензии. Но надо признать, что чем ближе мы становимся к ЕС, тем больше у нас шансов что то, в чем мы их и других молдавских политиков обвиняем, будет уходить из нашей страны. В ЕС, при всех недостатках, все же торжествует Закон, там на много меньше уровень коррупции, чем в постсоветских странах, там нет такого разрыва между бедными и богатыми и создана система социальной защиты граждан, там строят хорошие дороги, а не наживаются на их строительстве … На данном этапе эти лидеры объективно способствуют стратегическим интересам Молдавии. А при чем тут Воронин, спросят многие? Он же зовет в Таможенный Союз, он же хочет быть «рукой Москвы». Это так. Это и есть наша местечковая «молдавская политика». Забрали у Воронина идею «европейской интеграции», он и взял у других политформирований идею «таежной интеграции». Есть мнение, что Воронин сегодня стал заложником радикалов в ПКРМ. Рубикон он еще не перешел. Если это так, то Воронин должен крепко подумать, что для него главное. Возращение во власть любой ценной, в том числе и через втягивание Молдавии в «Кремлевский мир» или сохранение независимости Молдавии в семье европейских народов. В свое время у него хватило мужества сделать выбор в пользу второго варианта. Хватит ли сейчас? Многие сомневаются. Многие убеждены, что коммунисты превратились в партию предателей национальных интересов Молдавии. Многие уверены, что даже если Воронин с чем-то не согласен, то радикалы его сломают, заставят играть по их сценариям. Мне также близка эта точка зрения. Поэтому наш портал критикует, и будет критиковать ПКРМ, особенно ее радикальное крыло. Но среди небольшой части экспертов и аналитиков, есть мнение, что для Воронина сегодняшнего, первична не власть, а стратегические интересы Молдавии. Что для него первичны не установки Кремля, а то, что он молдаванин, что у него есть Родина— Республика Молдова. И когда придет время сделать исторический выбор, он все же сделает его в пользу Молдавии, а не «старшего брата». Да, радикалы в ПКРМ этот выбор не поддержат. Да, это может привести к расколу ПКРМ. Но если В. Воронин хочет остаться в истории Молдавии, если хочет жить в Кишиневе, а не в Ростове-на-Дону, то он сделает этот выбор. Признаюсь, я лично в этом сомневаюсь. Но такая точка зрения есть, и я посчитал своим долгом упомянуть ее. Третье. За спиной у унионистов стоит Румыния, «профессиональным русским» помогает Россия. Активность замечена с одной и с другой стороны. Но не видно пока активности со стороны ЕС. Да, на уровне государственных визитов, дегустации в винных подвалах Криково, хвалебных слов в адрес власти (не всегда заслуженных), этого предостаточно. Нет системной работы по продвижению идей евроинтеграции в молдавском обществе, по обоснованию правильности европейского выбора Молдавии. Мы понимаем, господа чиновники ЕС, что это, прежде всего, наше дело. Но может быть, это все же общее дело? Речь же идет не только о судьбе Молдавии. По большому счету, речь идет о будущем всего европейского континента. Каким ему быть? И закончить я хочу цитатой из брошюры, которую подготовил Европейский клуб Молдавии (ЕКМ), созданный по инициативе русскоязычных граждан РМ. Презентация ЕКМ состоится в мае с.г. Брошюра называется «Ассоциация с ЕС: мифы, страхи, реальность» Размышляя о том, что такое Европа авторы так отвечают на этот вопрос: «Европа— это, в первую очередь, чувство собственного достоинства, естественное как воздух для каждого отдельно взятого человека. То самое, невыразимое, которое мы, в большинстве своем, оставляем за порогом кухни, выходя на улицу, и уж точно забываем, садясь в маршрутку. Европа— это среда, в которой политика— эффективный инструмент решения проблем и продвижения идей, а не инструмент полукриминального обогащения и удовлетворения больных амбиций. Европа— это толерантность и принятие всех и вся, как спокойный, привычный, успокаивающий фон комфортного существования. Европа— это пространство, в котором общество— это не уставший, ко всему привыкший вол с трижды зарубцевавшейся спиной, тянущий на себе телегу с властью, а, напротив, погонщик государственного аппарата, впряженного в общий для всех экипаж. Войти туда безболезненно не получится. Но это не означает, что этого не надо делать вовсе. Напротив, нам обязательно надо превозмогать разочарование, надо объяснить себе и другим, что бывают моменты, когда даже несмотря на четкое понимание того, что могут обмануть, необходимо верить, идти, доказывать, добиваться, и самое главное, надеяться. В кои-то веки в конце нашего туннеля забрезжил дневной свет, а не огни встречного поезда. Выбирая, чему и кому верить, каждый человек, на самом деле, выбирает для себя тот вариант реальности, который ему проще принять. Выбирая между курсом на сближение с Европейским союзом, и отказом от него, мы, на самом деле, стоим перед совсем простым выбором. Не экономическим. Не политическим. И даже не нравственно-этическим. Этот выбор можно было бы назвать религиозным, если бы значение слова «религиозный» не было так искажено. Выбирая отказ от сближения с ЕС, мы выбираем отказ от модернизации, технологической и социальной. Мы соглашаемся с тем, что убогий, скучный и пыльный вариант безысходного ада на земле — страшного именно своей безысходностью, которую главные черти любят называть «стабильностью» — это и есть норма нашего существования. Выбирая курс на ЕС, сулящий нам массу трудностей, мы выбираем веру в то, что безысходность и безнадежность, удерживающая нас в этом аду, может быть побеждена и взорвана нашей волей и намерением. По сути, мы стоим перед выбором между утверждениями: «люди могут объединиться, переступить через страх и изменить свою жизнь» и «все куплено, все продались, везде торжествует злобный фашизм, и наше спасение только в бегстве в прошлое».Андрей АНДРИЕВСКИЙ, ava.md