«Оставить после себя живую память»: писатель из Глодянского района о своём пути и наследии

Виктор Дмитриевич Панько — писатель, журналист, краевед, фольклорист, собравший сотни народных песен и автор более 30 книг. Постоянный автор порталов «Стихи.ру», «Проза.ру» и «Созвучие». Его путь начался в тяжёлое военное время, когда отец ушёл на фронт, а мать и бабушка стали его первыми учителями и поддержкой. С раннего детства он тянулся к слову и книгам, а позже посвятил себя литературе, журналистике и сохранению фольклорного наследия. Сегодня он вспоминает, как любовь к чтению и желание «оставить след» определили его судьбу. Виктор Панько рассказал «СП» о своём детстве и семье, первых шагах в литературе, о том, почему и как стал заниматься фольклором и журналистикой, и что оставил после себя.

«Меня исключили из школьной библиотеки: я читал слишком быстро»

— Я родился 15 сентября 1944 года в селе Дану Глодянского района. Время было военное, и это ощущалось даже в дыхании дома. Семья у нас — крестьянская. Отца мобилизовали на фронт против немцев: он ушёл в апреле, а я появился на свет в сентябре. Потом получилось так, что отца направили на Саткинский металлургический завод в Челябинской области. В детстве он упал на плиту — шрам напоминал об этом всю жизнь. Из-за травмы его признали негодным к строевой службе, и он оставался на заводе до 50-х годов. Вернулся уже с другой женщиной, а я рос при матери. Меня поднимали её руки и тепло бабушки Оли. Об этом я написал в книге «Из моей родословной» — чтобы не потерялась ни одна тропинка воспоминаний, которые дороги.

Мама пела — ярко, чисто, так, что звенели окна. Она была толковой и умной, и именно она первой повела меня к буквам. Когда мне было около четырёх лет, уходя на работу, мама оставляла мне букварь и задание: к её приходу выучить одну букву. Вечером проверяла — как солдат на смотре. Так, шаг за шагом, к пяти годам я уже читал и понимал прочитанное. Мир литературы распахнулся передо мной.

Однажды старшие ребята — это был, наверное, 1949 год, — соседи, в том числе Коля Романюк, решили показать меня учительнице Римме Николаевне. Привели в класс и посадили за парту. Когда пришла учительница, они сказали: «Римма Николаевна, вот этот Витя, он ещё в школу не ходит, но уже умеет читать». Она спросила меня: «Это правда?» Я ответил: «Да». Она протянула мне тонкую книжицу: «Лиса и мыши» и попросила прочитать. Я прочитал вслух. Учительница улыбнулась, похвалила и подарила два коричневых пряника — такие и сейчас можно встретить на прилавках. И сказала ребятам: «Берите с него пример». Пряники пахли праздником и признанием. Это было моё первое «можно» в мире литературы. Это стало для меня очень приятным воспоминанием детства.

Но совсем скоро прозвучало «нельзя». Меня исключили из школьной библиотеки: я читал слишком быстро. Я вернул повесть «Кортик» Анатолия Рыбакова на следующий день после того, как взял её, пересказал сюжет — и услышал, что так «нельзя». Я слишком много и быстро читал. А библиотекарь, наверное, думала, что если я буду слишком много читать, то это мне повредит. Было горько, но это не остановило. Я записался в сельскую библиотеку — и снова читал, как дышал.

Сегодня у меня более 30 книг. Среди них — «Путь к успеху. Как я стал писателем», «Из воспоминаний журналиста», «Співає Стурзовка» — первая в Республике Молдова книга на украинском языке о фольклоре.

«Меня буквально подтолкнуло землетрясение»

— В 1951 году я окончил Данскую среднюю школу и поступил на физико-математический факультет Бельцкого пединститута — ФОД, факультет общетехнических дисциплин. Группа была почти фронтовая: одна девушка и 24 парня. Строгость занятий, запах мела, скрип линейки по доске — всё это учило не только формулам, но и терпению.

В 1962–1963 годах я работал учителем физики и математики в Данской школе. Мне доверяли классы, а ученики называли меня «Виктор Дмитриевич» — и это звание взрослости окрыляло. На тот момент мне было всего лишь 18 лет. В 1963–1966 годах служил в армии. Три месяца участвовал в ликвидации последствий Ташкентского землетрясения. Земля ходила ходуном каждый день, и я вдруг ясно понял: есть вещи важнее материального. Дом, машина, должность — это хорошо, но мало. Надо оставить после себя что-то, что переживёт тебя.

Я выбрал филологию. В армии прочитал 30 книг Маяковского и, вопреки привычным ярлыкам, увидел в нём тонкого лирика, особенно в последних томах. Меня буквально подтолкнуло землетрясение — как если бы сама земля сказала: «Оставь след». Так я решил, что должен оставить не только для себя, но и для других — слово, песню, память.

У меня есть записи встреч с молодёжью в библиотеке — я много рассказывал, делился, спорил и убеждал. Я особенно уважаю людей, склонных к творчеству: они мне близки — по дыханию, по нерву, по взгляду на мир. Чувствую в них своих единомышленников.

«Живой голос, живая и вечная память»

— В 1966–1970 годах я работал старшим инспектором детской комнаты милиции в Рышканах и заведующим автоклубом при Глодянском районном отделе культуры. В 1973 году окончил филологический факультет Бельцкого пединститута. В 1975-м преподавал русский язык, а в 1992–1993 годах — украинский фольклор в Бельцком университете имени Алеку Руссо. В 1994 году открыл и описал неизвестный ранее в славяноведении ритуал «парования» и «песни-парованки». В 1999 году был научным сотрудником отдела истории языка и культуры украинского населения Молдовы в Институте национальных меньшинств, позднее — в Институте культурного наследия Академии наук Республики Молдова.

Фольклор стал моей дорогой. Я ходил по домам, сидел на кухнях, записывал песни с первых уст — без радио и пластинок, только живой голос, только память. За десятилетия собрал около 700 украинских песен, 400 молдавских и 65 цыганских. Так родились книги о фольклоре, в том числе «Цыганская народная песня» с параллельным текстом на русском и цыганском — чтобы каждый мог услышать подлинную интонацию. Ведь это живое народное творчество, которое трогает душу. Поэтому я им заинтересовался.

Мною написано более 30 книг — краеведческих, мемуарных, поэтических. «Музыканты нашего края», «Песня моей судьбы», «Земляки», «Свято-Троицкий храм села Дану» — каждое название для меня как имя собственное, как фамилия в семейной хронике. Последняя — «Автобиографическая поэма», изданная к моим 80 годам, — попытка собрать прожитое в единый ритм. В книге «Запомни запах маттиолы. Повесть и рассказы» рассказал о своем детстве и бабушке Оле. Каждая книга является частью меня и рассказывает мою историю длиною в 81 год.

«Журналистика и фольклористика сложились в одно ремесло»

— Когда я окончил филфак, я стал работать в газете, возглавлял отдел партийной жизни. Там было много всего, что нужно было освещать. Работал заместителем редактора глодянской районной газеты. Газета прожила 20 лет — как человек, чья юность только начинается, — а потом её закрыли: не хватило средств. Позже я сотрудничал с республиканской газетой ветеранов. Редактор Алла Казимировна Мироник называла меня специальным корреспондентом — и я снова чувствовал, как слово способно согревать людей.

Около 30 лет занимался журналистикой. В журналистику я пришёл ещё в 1968–1969 годах, когда впервые опубликовал стихи. За два очерка — «Председатель» и «Ровесница XX века» — в 1984 году получил премию Союза журналистов Молдовы. Очень интересные очерки, и их высоко оценили в Союзе журналистов. Я получил премию — 200 рублей, кажется. На эти деньги купил магнитофон и начал записывать фольклор — так журналистика и фольклористика сложились в одно ремесло: слышать, запоминать, передавать.

Меня поддерживала мама. Она всегда меня поддерживала, потому что любила фольклор. Благодаря этому я собрал материалы для книги «Песня моей судьбы». Это большая книга, в основном о фольклоре. И люди, которые понимали, чем я занимаюсь, поддерживали меня.

«Пусть стены хранят голоса»

— Бывали и признания — не ради званий или наград, но они случались. Я — почётный член Ассоциации пограничников Республики Молдова: несколько лет собирал материалы о 24-м Творческом отряде имени Богдана Хмельницкого, о бельцком погранотряде; на каждую заставу — отдельная папка. Также я почётный гражданин коммуны Дану за книги об истории села, фольклоре и не только. У меня много медалей и наград, в которых отмечено: «За вклад в развитие русской литературы». Я насчитал у себя более 10 медалей за литературное творчество. С 2011 года — член Союза писателей Молдовы имени Пушкина, с 2014-го — Российского Союза писателей. Был лучшим рецензентом Международного литературного фонда «Великий странник». Но, честно говоря, всё это лишь бирюльки на нитке — куда важнее, что книги находят читателя.

У меня четверо сыновей: один — от первого брака, один — тот, кто вырос со мной, двое — от второго брака. Старший — в Санкт-Петербурге, у него дочь Даша. Двое — Илья и Витя — живут в Дану. Ещё один — в Бельцах.

Я хочу подарить материнский дом сыну, чтобы он сделал там частный дом-музей. Пусть стены хранят голоса — мамин, бабушкин, тех, кого я записывал, тех, кто учил меня слушать.

Что я хочу передать будущим поколениям? Не теряйте совесть. Жизнь без обмана — настоящая. Литература должна оставаться светлой и чистой; пошлость и мат разрушают не хуже бедствий. Я рад, что дожил до этих лет. Важно, что моя жизнь и мои книги кому-то нужны. Наверное, это и есть признание, ради которого стоило идти — днём по дорогам деревень, ночью по строкам стихов.

Оставить что-то после себя — не громкую вывеску, не шуршание званий, а живую память. Песню, которую можно спеть заново. Книгу, которую можно открыть. Дом, где всегда найдётся место для истории, — рассказал Виктор Панько.

Ксения Матлашова

Читайте также:

«Преподавать румынский в русскоязычной школе — задача непростая»: учительница более 30 лет работает в бельцком лицее