Вячеслав Платон: «Молдавия — это чудесная страна, где уголовные дела могут заводиться даже задним числом»

Бывший депутат, известный бизнесмен Вячеслав Платон в интервью изданию Ziarul de Gardă с рассказал о своих долях в банках Молдовы, отношениях с Плахотнюком, украденном миллиарде и объединении с Румынией.

— Что Вы думаете о решении Национального банка Молдовы (НБМ) приостановить право голоса нескольких акционеров Moldova-Agroindbank, обвиняемых в совместных деяниях?

— Много людей связывают мое имя с этими фирмами и людьми. Мне очень жаль этих ребят, которые пострадали просто ни за что… Я могу только посочувствовать им, и, в свою очередь, заявляю, что я также акционер в Mobiasbanca, а Group Société Générale — это просто номинал, за которым я скрываюсь. Жду от Нацбанка блокировки акции Société Générale (иронизирует. — прим. ред.). Я скоро буду со всех дань просить за то, чтобы меня не связывали с ними.

Moldindconbank уже на коленях стоит, просит, чтобы я эти акции продал, эти 4,5%. Они просто умоляют. Я говорю: я готов продать, дайте покупателя, а никто не покупает. Они говорят: Вячеслав, у нас из-за тебя столько проблем, что мама дорогая. Наверное, я сейчас начну потихоньку маленькие пакеты покупать во всех молдавских банках, а потом требовать, чтобы у меня выкупали эти акции, потому что я вижу, что у Национального банка нездоровая реакция на меня. Почему? Я не знаю.

— Если уж мы говорим о Нацбанке… Недавно, была брошена взрывчатка в сторону дома уходящего губернатора Дорина Дрэгуцану. Некоторые люди говорили, что это Ваших рук дело. Что Вы думаете по этому поводу?

— Во-первых, я узнал об этом из газет, и, откровенно говоря, не понимаю, кому это нужно было, потому что он уже уходит, уже не представляет никакого интереса, давить на него бессмысленно, он через неделю–две уже в отставке. Все это знают, вопрос решенный. Смысла в этом не было никакого. Зачем это надо? Я даже предположить не могу.

— В каких Вы сейчас отношениях с Владом Плахотнюком?

— Сложно сказать, какие у меня отношения с кем бы то ни было. Почему? Потому что я не знаю, как человек ко мне относится. Я могу сейчас к нему хорошо относиться, но чужая душа — потемки, и как он ко мне относится сказать сложно.

— Но Вы были когда-то, может, не друзьями, но в хороших отношениях?

— Ну, мы всегда нормально общались, спокойно, понимали друг друга, и тому подобное. Мы при встрече улыбаемся. Пожимаем друг другу руку.

— Но вот сейчас люди Плахотнюка Вас критикуют…

— Меня, конечно, печалит, что иногда в массовой информации, где он является акционером, подхватывают какие-то вещи лживые в отношении меня, и троллят. Но вы же журналисты, вы друг друга знаете. Вы готовы за любую сенсацию, за любую утку душу дьяволу продать. Иногда кажутся некоторые вещи странными, но, когда распутываешь, понимаешь, что иногда [есть] случайности, иногда необъяснимые вещи. Не все однозначно и примитивно, как кажется изначально.

— Как Вы считаете, Плахотнюк сейчас руководит страной?

— Ну, это очевидно. Все это знают. Американский посол говорил об этом по телевизору. Я слышал это. У меня нет причин ему не доверять. Он более чем информированный человек.

— Вы знаете его. Как Вы считаете, почему он так желал стать премьер-министром?

— Честно говоря, я с ним давно не встречался. Для меня самого это загадка, зачем ему это надо. Действительно, загадка.

— Как по-Вашему, кто украл миллиард, который сейчас никак не могут найти?

— Не могут найти, потому что никто не ищет. В нашем мире технологий, все очень легко находится, очень быстро. Я думаю, что при нормальном поиске, максимум неделя, и все. А вопрос, кто украл? Смотрите на отчет «Кролла». Там, в принципе, все написано. Это раз. А во-вторых, там написано только кто виноват, а все соучастники… Вот если грамотный квалифицированный человек с карандашом в руках обрисует, кто за что отвечал, какие органы должны были контролировать, где были пробелы. Там все объясняется. Грамотный аналитичный человек в течение получаса разложит Вам, кто в этом участвовал, без чьего участия невозможно были провести те сделки, где и кого надо за хвост тянуть. К сожалению, у нас в Молдавии никто даже не может сделать нормальную аналитику элементарных процедур.

— Насчет дела Филата. Он сейчас находится в изоляторе по доносу Шора. Как Вы считаете, виновен он или нет? Каково его участие в краже миллиарда?

— Скажу так: он был причастен, но в значительно меньшей мере, чем та, которую ему сегодня приписывают.

— Дело о коррумпированных депутатов, которое сейчас в суде, тоже было ассоциировано с Вашим именем. Кто-то из НАЦ сказал, что они хотят дойти до Вас, поскольку это Вы давали те деньги…

— Это неправда. Абсолютно неправда. Скажу так: я по этому делу знаком только из прессы, из газет. Но насколько я понимаю, даже депутаты, которых обвиняли, что они пытались подкупить, и те заявили, что они об этом ничего не знают. Там были депутаты, которые говорили, что к ним подходили подкупать. Почему никто об этом не говорит? Почему они не говорят, кто пытался. А насчет недавних событий января месяца этого года, когда полпарламента ушло (улыбается)… В таком случае о моей скромной персоне лучше не упоминать. Я — мелкий пакостник. Даже если и было бы так… это просто вызывает смех.

— Люди говорят, что на Вас сейчас в Молдове заведено дело и Вас могут арестовать. Заведены ли на Вас уголовные дела в Молдове?

— Молдавия — это чудесная страна, где уголовные дела могут заводиться даже задним числом. Если у тебя сейчас нет уголовного дела, то ты можешь вдруг обнаружить, что полгода назад оно у тебя возникло.

— У Вас есть сейчас какой-нибудь бизнес в Молдове?

— Практически нет. Можно сказать, что нету.

— А в Украине?

— В Украине есть.

— Украинская пресса писала, что у Вас есть дела с «Энергоатомом». У Вас там есть проблемы? Вы можете находиться в Украине спокойно, без проблем?

— А я сейчас на Украине.

— То есть нет никаких проблем?

— Да нет никаких проблем. Вы знаете, по поводу моей персоны постоянно возникают идиотские, дурацкие слухи. Причем, в Молдавии такое впечатление, что больше не о ком говорить, что у меня проблемы. Выдают желаемое за действительное. Ну очень хочется, чтобы у меня были проблемы. Ну что делать? Люди об этом говорят, они мусолят, передают друг другу. Они меня всячески называют. Они стали меня называть рейдером номер один в СНГ. Что я забрал и у кого? Дайте хоть один пример, факт. В СНГ, в Молдавии, где угодно. Нет. Приклеили ярлык и всячески его эксплуатируют. В Молдавию не приезжаю, потому что такой поток всякого негатива, зависти, ненависти, недоброжелательности, что просто не хочется там появляться. Люди очень изменились. Стали очень злыми.

— Люди, проживающие в Молдове, или люди, которые руководят страной?

— Знаете, кажется, и те, и другие. В Молдавии очень много страха. Все боятся.

— Боятся кого?

— Власти боятся, правоохранительных органов боятся. Страх. Везде страх, и не очень приятно находиться в таком обществе, где все боятся. Такое при Воронине было. Потом была оттепель года три. Сейчас опять появился страх, и это на всех уровнях.

— Ваше имя связывали с протестами в центре Кишинева, которые организовала Платформа DA. Говорили, что у Вас есть какие-то дела с Цопами, и Вы финансово поддерживаете протесты. Связывает ли Вас что-либо с ними?

— У меня нет с ними никаких связей. Никакого бизнеса у меня с ними никогда не было. У меня было некоторое общение, просто дружеское, с Виорелом Цопа до 2009 года. После этого никакого общения нет.

— А с протестами Вас что-либо связывает? Что Вы думаете о том, что люди вышли протестовать на площадь?

— Люди просто так не выходят. Значит, им что-то не нравится. Есть общее народное обнищание. Есть бедственное положение вещей. У нас все выезжают, квалифицированный персонал, люди, которые умеют работать, предприимчивые ребята, молодежь, — все уезжают. Завтра, может случиться так, что никто медицинской помощи не сможет оказать. Поэтому, я людей понимаю. Они возмущены и той кражей миллиарда, они возмущены той инфляцией, они возмущены тем положением дел, которое сейчас.

Ведь когда в 2009 году нас выбирали, когда я был депутатом, казалось, что будущее будет настолько счастливым, что, наконец, мы сможем построить из этой маленькой страны цветущий край, и казалось, что это возможно. Даже я, человек достаточно критично относящийся ко всему, даже я считал, что это возможно, что, наконец, наступили хорошие времена. Даже я попался на удочку таких людей, как Урекяну, Филат, другие. И верил, думал, что люди нормальные, вменяемые. Но оказалось, что все совершенно по–другому.

— Вы не думаете вернуться в политику Молдовы?

— Я думаю об этом, честно говоря. Я не исключаю этой возможности. Вопрос, в каком это будет виде. Посмотрим.

— Вы знаете Ренато Усатого? Есть люди из Moldindconbank, приближенные к Вам, которые его спонсировали в прошлых компаниях.

— Да, я его знаю.

— Может, Вы к присоединитесь к его партии?

— У него своя дорога в жизни, у меня — своя. У него свой темперамент, своя действительность, у меня свое, и оно очень разное. Мы не сходимся ни по характеру, ни по темпераменту. Я уважаю его, он человек, который горит идеями, эмоциональный, но я другой человек. Нам сложно друг с другом.

— Сейчас в Молдове намечены два пути: Европейский союз и Евразийский союз. Как Вы считаете, в какую сторону должна направиться Молдова?

— Я сегодня не вижу другого варианта выйти из этой плачевной ситуации, кроме как объединение с Румынией. Я считаю, что это единственный сегодня живой, реальный вариант, чтобы страна вышла из этой плачевной ситуации.

— Вы это серьезно?

— Абсолютно серьезно.

— В Молдове мало русскоязычных, которые хотят объединения с Румынией.

— Знаете, я сначала здравомыслящий, а уже потом русскоговорящий, а не наоборот.

— Вы считаете, это возможно? Вряд ли молдавские политики хотят упустить бразды правления.

— Давайте проанализируем. Все хотят в Евросоюз. Все хотят жить хорошо. Но сегодня объединение с Румынией в виде федерации или в виде передачи каких-то полномочий, наибыстрейший путь того, как эта страна может улучшить свою жизнь. Давайте спросим: сколько у нас сегодня умирают детей из-за того, что они не получают нормальную квалифицированную медицинскую помощь? Посчитайте, сколько людей умирают из-за нищеты. И если мы можем их спасти какими-то четкими быстрыми действиями, мы разве не должны предпринять такие действия?

— Будет ли объединение с Румынией одной из Ваших целей если Вы вернетесь в политику?

— Я высказал свое мнение. Я не готов за это политически бороться, но если говорить с точки зрения здравого смысла, если анализировать, что сегодня происходит в стране, если смотреть, что никакой перспективы у этой страны нету, то я прихожу к выводу, что, может, это и не лучший, но единственный выход из ситуации.

— Благодарю.

Беседу вел Виктор МОШНЯГ

Ziarul de Gardă