«Я рисую живых»: бельцкая художник-гравер о портрете на памятник, кладбищах и отношении к жизни

Оксана — художник-гравёр, она рисует портреты на памятниках. Оксана рассказала «СП» о том, как пришла в эту профессию, с какими сложностями приходится сталкиваться физически и психологически и о своей жизненной философии.

Оксана — уроженка Украины, она родилась в Хмельницкой области. В Молдову переехала, когда мама второй раз вышла замуж, родной отец Оксаны рано умер. Здесь она окончила обычную и художественную школы. Продолжила обучение Оксана в колледже прикладного искусства в Вижнице в Черновицкой области по специальности художник по ткачеству и вернулась домой, в Бельцы.

Здесь она устроилась на фабрику Flautex, где проработала 10 лет художником. В 2007 году из-за финансовых трудностей предприятия получилось так, что Оксане пришлось искать другую работу. Увидев объявление в газете о том, что требуются ученики художника-гравёра, она решила попробовать себя в новом деле. С тех пор прошло уже 16 лет.

«Я "достаю" из камня портрет»

— Рисовать мне хотелось с детства, и мне всегда нравился портрет, у меня получалось рисовать людей. Часто рисовала одноклассников, родственников, поняла, что рисование — важная часть моей жизни. Поэтому поступила в колледж декоративно-прикладного искусства. В детстве мы с сестрой мечтали создать общую книгу, её стихи — мои иллюстрации, но пока, к сожалению, эта идея осталась только мечтой.

Когда я пришла учиться гравюре, сразу стала и работать, потому что у меня быстро получилось освоить новую профессию. Так я и стала художником-гравёром, мне оказалась интересна эта работа, может и потому что портрет — это то, что мне нравится, это моё.

Для портрета на памятник главное — сходство и чтоб человеку был приятен этот портрет. Рисовать с фотографии технически проще, чем с натуры — можно отложить работу и вернуться к ней в любой момент, не зря же натурщик — это профессия, за которую платят деньги. Человеку сложно позировать, особенно детям, или подвижным по натуре людям. Поэтому рисовать с фотографии безусловно проще. Но личность человека передать, не видев человека — это интересная задача. Добиться схожести — не самое простое дело. Мне очень нравится, что каждый человек индивидуален и найти вот эту особенность человека, передать его характер, эмоции, когда это удаётся — для меня это успех.

Я работаю с гранитом и с базальтом. Качественный камень внутри белый. Бывают серые, зеленые, красноватые внутри, с пятнами, но это камень хуже качества, если мы говорим о гравировке. Гранит, который используется для памятников, называется чёрный, но чёрным он становится после полировки. Работая над портретом, сбиваю эту полировку, эту гладь и проявляется белый цвет. Если камень отличается плохим качеством, серый, или пятнистый — это уже сложно для работы. Чем выше качество гранита, тем лучше получится портрет.

Начинаю работать я примерно так же, как и на бумаге — делаю набросок. Но в отличие от бумаги, где рисуют тёмным по белому, тут наоборот работаю белым по чёрному, по полировке хорошо рисует жирный белый карандаш, а лучше перевести рисунок на камень.

Для гравировки, конечно, есть свои инструменты. Я работаю специальной иглой, которая вставляется в электрическую гравировальную машинку. Такие же иглы напаяны на спицы и собраны  в пучки. В  работе очень важна точность, здесь не сотрешь ластиком, как на бумаге, если собьешь камень, то назад уже не вернешь. Портрет на камне создаётся с помощью точки. Плотность точек и создает рисунок, удар — точка, удар — точка. Как бы достаёшь, проявляешь цвет из полированного камня. Мне очень понравилось высказывание кого-то из великих скульпторов, когда на вопрос о том, как ему удается создавать свои статуи, он ответил: «Я просто убираю всё лишнее». Вот и мне близок этот подход — я убираю лишнее, чёрное, где его не должно быть и «достаю» из камня образ, который нужен.

Думаю, самый распространённый размер памятника — это метр на полметра. Если камень хороший, за день я сделаю портрет. Бывает камень мягкий, отлично идет работа, а бывает вроде мягкий, а хрупкий, скалывается легко. А есть и твёрдый камень, который не скалывает, но с ним очень тяжело работать, от него сопротивление. Очень трудно с пятнами, если они попадаются, не сразу ясно, это изнутри, или от ещё не снятой полировки. Но со временем приходит опыт.

Бывали стелы более двух метров, работать с такими камнями очень сложно физически. Вообще, это работа физически утомительная даже при средних размерах памятника. Но при среднем размере проще — ты ставишь стульчик, садишься и просто работаешь. А при большом размере — нужна стремянка, это часто опасно, не всегда можно в помещении работать, занести в цех ни размер, ни вес не позволяют. А на открытом пространстве добавляются сложности — тут уже и солнце, и ветер, отражаются в камне как в зеркале все движения. Очень отвлекает.  На улице крайне тяжело работать.

«Благодаря этой профессии, больше ценю жизнь»

— Очень трудно было работать в самом начале в этой сфере  эмоционально — люди  приходят к нам с горем. Я тогда думала, что, если бы мне пришлось делать портрет на памятник родным, близким, я бы не смогла.  Потом я поняла, что с портретом это не связано — я рисую живых! Мне приносят фотографию живого человека, часто с эмоцией, нередко с улыбкой, с приятностью в глазах. Люди стараются выбрать лучшую фотографию, ту, где им нравится родной человек. Поэтому я рисую живого человека, хочу, чтобы люди вспоминали его как живого, чтоб помнили его добрые поступки, прекрасные моменты их общения. Хочется, чтоб портрет был своеобразным воспоминанием.

Безусловно, когда говоришь с заказчиком, сочувствуешь ему, особенно если приносят фото молодых людей, которые рано ушли, очень жаль. Но, возможно благодаря этой профессии, я стала больше ценить жизнь свою и близких.  Острее стала понимать, что она дана временно на земле. Очень грустно людям, которые остались после расставания с близким, жалеют, что опоздали — опоздали любить, опоздали сказать что-то важное, опоздали сделать что-то приятное. Мне бы очень хотелось, чтобы люди ценили друг друга, пока живы. Переживаю и о себе, чтоб не очерстветь, не привыкнуть к людскому горю.

Со временем я стала мудрее относиться к работе, сейчас уже знаю, что могу и близким сделать последний портрет — они живы в моей памяти. Мне пришлось делать портрет для своего отчима, он был как папа для нас с сестрой, и мы его будем помнить.

Художники же рисуют умерших не только, если работают с памятником. Есть же портреты известных людей, которые давно умерли. Это просто картины. Так и я —  работаю не с горем, я рисую портрет живого человека, для его близких, которые хотят его помнить и видеть вот таким.

«Люблю нестандартные лица»

— Я делаю портреты не только для памятников, рисую маслом, пастелью, карандашом — но, признаюсь, тут небольшой профессионал, хотя мне и нравится. Если есть заказы — я берусь за такие работы. Больше, конечно, для себя и своих близких.

Приятно, когда заказывают портрет на день рождения, на годовщину. Это другие эмоции для меня, радостные.

Когда рисую знакомого человека, который жив, так бывает интересно, я вижу и знаю, что мне удалось поймать и передать его особенность, а человека это смущает, что ли, многие стремятся к условным стандартам во внешности, не все хотят быть узнаваемыми, наверное. Бывает, близкие, родные утверждают, да это он, похож! А человек не видит этого в себе, мы все по-другому видим себя в зеркале, чем окружающие люди.  Девушки хотят ровнее нос, поменьше уши, ну что-то такое, они видят себя другими. На самом деле, по-моему мнению, человека как раз украшают его отличительные черты. Мне интересно работать с нестандартными лицами, но очень важно, чтобы человек принимал свою внешность. Честно сказать, я такая же как большинство людей, мне постоянно что-то в себе не нравилось, особенно в юности. А вот со временем я поняла, что я зря так реагировала, это было красиво, надо было просто радоваться жизни и быть благодарной Творцу.

Мы, люди, очень разные, с разным восприятием, кто-то музыку не слышит, кто-то визуал плохо воспринимает. А могут быть и такие ситуации, когда не только себя не воспринимают со стороны объективно, но и близких видят не совсем такими внешне, какие они есть, были. Некоторые видят иначе. Было такое в работе, что кто-то видит того, чей портрет заказал, лучше, чем на фото, говорят, ну не нужно седых волос и морщин, у него улыбка была добрее. А на фото я вижу не того человека, что мне описывают словами. Но кто знает, а, может, у него настроение было не самое лучшее, когда он фотографировался, я же не знаю человека. А есть другие люди, они говорят, что им дорога каждая морщинка, им дорого всё в этом человеке, пусть и на портрете он таким будет. Мне, ближе, приятнее такая позиция. Но и ту, другую, позицию понимаю — люди иногда любят не тот внешний реальный образ, что видят, а кого они чувствуют. А это невозможно понять другому и передать его эмоциональное восприятие, разве что угадать. Нужно все же осознавать, что внешность — это всего лишь наша оболочка.

«Легко работать, когда фото хорошее»

— Случаи бывали разные, бывало, что и отказывались от готовой работы, но такое происходило крайне редко. Важно в работе качественное фото. Хорошо, если сделано в фотостудии, где правильно выставлено освещение, выбран интересный ракурс. Но, увы, приходится зачастую иметь дело с плохими фото, и проявлять всё своё мастерство, выискивая те самые отличительные черты.

Есть работы, которые запомнились, особенно если удачные были фотографии. Помню одну — пожилая женщина, историю её не знаю, но фотография запомнилась очень. Это была шикарная седая дама, красивая очень, с выразительным приятным лицом.

Над памятником работает много специалистов. Хорошо, когда создаём проект для наглядности. Оговариваем с клиентом все нюансы, предлагаем лучшие варианты. Скульптор вырезает оригинальную форму. Тексты и шрифты, дополняя портрет, раскрывают личные качества человека. Хороший портрет, правильная установка и будет хороший результат.

Доводилось мне делать портреты на памятники и для известных людей в городе, когда родные хотят запечатлеть особенность того, чем занимался человек, например, он прославился в спорте, общественной работе, медицине, культуре.

«В смерти все равны»

— Я человек верующий, свою жизнь посвящаю Богу. Ко Христу пришла еще студенткой. Наверное, если бы не моя вера, может, я и не смогла бы работать в этой сфере, у многих людей есть какие-то предубеждения, поверья странные в отношении тех, кто работает в данной отрасли. Мои знакомые, которых не часто вижу, могут при встрече спросить: «Ты еще там работаешь? Тебе еще это не снится?». Видимо Бог хранит, что не снится.

Родители мои обычные, простые люди: мама — повар, папа — токарь. А вот мамин папа, дедушка был очень творческий человек. Мы с сестрой летом проводили каникулы в селе. Я думаю, именно дедушка привил любовь ко всему творческому — он пел песни, писал стихи, о семье, про любовь, природу. Он обожал цветы, букеты для бабушки он до последнего носил. Ушёл пасти коров, возвращается с букетиком. Мне так запомнился этот образ из детства — дедушка ведет коров и несет букетик цветов для бабушки. Я думаю, вот эта сельская жизнь с ними мне много дала, в плане отношения друг к другу, к людям, к природе, к красоте. Рассматривая творение, мы обязательно увидим Творца. Очень мы любили посиделки с песнями украинскими, нас две внучки у него было, и дедушка во многом заменял нам родного отца, который рано умер. Он многое в нас вложил, что не успел папа. Он был православный верующий человек, читал Библию, рассказывал, объяснял.

Вера в Бога дает мне жизнь вечную, цель, понимание того, что происходит и что будет. Что-то могу не понять, споткнуться из за этого, но знаю, как вставать. Кстати, и в работе у меня, как и в жизни — я должна в голове держать готовый образ целиком. Если я начинаю зацикливаться на мелочах — ничего не получится. Должна видеть к чему стремлюсь, чтобы у меня получилось. Если я отвлекаюсь на мелочи — я потеряю образ, и у меня не получится портрет. Так и в жизни, мы должны для себя знать, каким будет то, куда мы стремимся — тогда все получится. А если отвлекаться на сиюминутные мелочи, те же ошибки, неудачи, даже смерти — мы теряем общее, оно рассыпается и ничего не получается. Часто сравниваю работу над портретом и жизнь вообще, это близкий мне образ.

Кстати, ни разу не было, чтобы я бросила работу и не довела до конца, сказав, что у меня не получилось. Мне очень жаль, когда я вижу, как человек пренебрегает самым ценным, что есть у нас в жизни — вот этой целостностью, красотой жизни, и цепляется за незначительные мелочи. Лучше было бы, если бы люди всегда помнили, несмотря на какие-то неудачи, что нужно идти до конца. Мне всегда жаль, когда люди опускают руки, так просто нельзя.

За все годы, что работаю в этой сфере, могу сказать, что чем больше открывались границы, люди куда-то ездили, видели что-то непривычное, потом приезжали и просили сделать такое же. Мне кажется, постепенно уйдёт это все. Вот как на новом кладбище, запретили оградки, столики, все маленькое, скромное. Вот так и памятники могут уменьшить. Хотя в нашем менталитете есть такое — хочу выше, больше. Я люблю индивидуальность, ценю её, но вот эта помпезность, присущая местности, где мы живём, это огромные вложения, которые иногда для меня странны.  Мне кажется, что в смерти, перед переходом все равны, как когда на экзамен заходят и берут только ручку с собой, а все остальное оставляют.

Мне ближе идея того, чтобы и на кладбище все было упорядочено, может, это и странно слышать от человека, кто работает, создавая памятники. Но, несмотря на мою любовь к необычному, я считаю, что оригинальному место дома, в галереях, есть много мест для этого. Мне, как художнику, было интересно работать с оригинальными памятниками, но именно как художнику. А как человек, я считаю, что лучше бы, если на кладбищах было скромнее. Я понимаю, что это не совсем правильно, но порой нам проще уступить таким мыслям, чтобы избежать каких-то ситуаций, которые могут вызвать негативные эмоции, расстроить еще сильнее, чем эта мысль, что ты поддался влиянию и зависишь от чьего-то мнения. Мы часто не хотим бороться и кому-то объяснять, проще уступить, нередко люди так делают.

«Кладбище — это галерея»

— Я как-то пыталась посчитать, сколько за 16 лет я сделала портретов, но не получилось, это очень много. Наверное, если усреднить, то можно посчитать по портрету каждый день на протяжении всех этих лет. Может, даже и нет кладбища на севере Молдовы, где нет моих работ. И в Кишинёве, и на юге есть мои работы, и в Румынии.

Безусловно, я хожу на кладбище, у меня как у всех людей есть к кому прийти. Но, когда попадаю туда, как для художника — это для меня своеобразная галерея. Это моя профдеформация, у каждой профессии есть такое восприятие, через призму того, что ты делаешь каждый день. Не могу не обращать внимания на работы вокруг. Очень интересно бывает, когда люди с помощью памятника пытаются что-то сказать живым. Ведь чаще надписи обращены к умершему — «мы тебя не забудем», «ты навсегда в наших сердцах», в таком духе, но есть и те, кто хочет обратиться к живым. Мне вот такие памятники понятнее — ведь для ушедших это уже не имеет значения, это важно для нас, тех, кто остался. Меня как человека верующего, трогают библейские напоминания человеку о воскресении мёртвых, о жизни вечной во Христе. Мне это кажется важным.

Кстати, посыл он не всегда в словах, помню один памятник, который был поставлен на могиле далеко не бедного человека. Он был в виде его фигуры с раскрытыми ладонями, это символизировало то, что несмотря на богатство, ушёл он с пустыми руками. Художественно ничего особенного, а философский посыл, для тех, кто воспринимает — очень яркий, хотя и простыми средствами. Про это надо помнить, мы материального ничего не возьмём с собой.

Кладбище для меня — не просто место захоронения мёртвых, это еще и место напоминания для живых, потому что мы все туда придём. На кладбище можно сказать, напомнить живым, как важна жизнь! Как важно то, чем и как ты живёшь. Важна жизнь, то, с чем ты подошёл к этой черте, как прожил, а не то, что в итоге будет стоять на твоей могиле.

Родственники уже никогда ничего не исправят, какой бы памятник не установили, уже всё твоё состоялось, уже всё к этому моменту ты сделал и прожил свою жизнь, экзамен позади, ожидание результатов. Бог любит человека, доказал свою любовь в Иисусе Христе. Примиритесь с Богом и живите. Цените жизнь.

Понимаю, что рано или поздно придётся что-то менять, усталость берёт своё. Но я всегда останусь художником. Я была бы рада, если бы была возможность работать с детьми. Очень люблю детей, и с удовольствием учила бы их рисованию.

Олеся Белая

Читайте также:

• «Я вижу свой результат»: ученица лицея им. Гоголя из Бельц об успехах в олимпиадах и не только
• «Мне легко даются языки»: ученица из Бельц об успехах в олимпиадах и других достижениях​
• «Образ должен быть рукой написан»: мастер, написавший портатиссу для колокольни в соборе Святого Николая