«Нам всем дали пять лет, и мы больше не жильцы»: житель Припяти, эвакуированный в Молдову

В 1986 году Александр Василевский с семьёй жил в украинском городе Припять в 3 км от Чернобыльской АЭС. Ему тогда было 13 лет. Александр поделился своими воспоминаниями о детстве, роковом дне аварии и эвакуации.

"Если где и было счастье, у меня оно было в Припяти"

— Лучшего детства я не видел. Мы жили в Припяти, отец работал на Чернобыльской электростанции, мать была медиком. Я очень жалею, что потерял то время. Припять находилась прямо на границе с Беларусью, вокруг лес, места неописуемые. Такое прекрасное место потеряли, что просто нет слов. Чисто, везде клумбы, цветы. Хочешь рыбу половить — заходишь в реку, а вокруг — лилии.

Зимой было особенно красиво. Виды были как из старых советских сказок: огромные сугробы, все деревья в снегу. Даже зимой спортом занимались, были лыжи, коньки, в каждом районе была хоккейная площадка. Красивый был город и богатый.

Воспоминания о дне аварии

— 26 апреля 1986 года я собрался на соревнования по боксу. Нужно было плыть на катере в другой город. Утром, где-то в четыре часа, мы с командой уже стояли на берегу реки Припять. Пляж там был очень красивый, а песок прямо как на море. Всей командой вышли на пристань, ждали «Ракету». К нам подошли мужчины в чёрных костюмах и сказали: «Ребята, по домам! Сегодня тренировки не будет». Мы попытались возразить, что едем на соревнования, на что нам повторили: «По домам!».

Возвращаемся в город часа через два, а там бэтээры ездят по всему городу, «Волги» везде стоят с московскими и киевскими номерами. Неизвестно, как они так быстро добрались. Все нас домой гонят, а нам же интересно, что происходит. Мы не пошли домой, а залезли на крышу. Видим: станция горит, а над ней вертолёты летают и песок скидывают.

У меня было освобождение от школы на один день, потому что на соревнования должен был ехать. Я направился домой. Думаю, надо в школу идти, но у меня же освобождение. Решил, что не пойду. Захожу во двор, вижу: девочка–одноклассница плачет. Прямо жутко плачет. Хочу узнать, что случилось, а она говорит: «У меня папа умер». В ту ночь он был на смене на АЭС.

Мама моя тоже в больнице работала в смену, когда произошёл взрыв. Говорила: «Свет в палате включать не надо было, от людей свет шёл». Горели на глазах. Я думал до 2000 года не доживу. Нам всем дали пять лет. Пять лет, и мы больше не жильцы. Очень хотелось дожить до начала нового тысячелетия, увидеть новую эру.

Молдова встретила землетрясением

— Нас эвакурировали. Всё произошло очень быстро. Оставили в Припяти трёхкомнатную квартиру. Только купили новый телевизор, сделали ремонт, расслабились, и тут авария. Мне на тот момент было 13 лет. Нас перевезли на 30 км от города, временно поселили на хутор, где было всего три деревянных дома. Жили в одном из них. Паника была у всех, но службы работали. Каждому дали жильё, был общественный душ на стройкомбинате. На том же хуторе я закончил седьмой класс.

Потом мы приехали в Молдову, пришлось всё начинать с нуля. Несколько месяцев жили в гостинице — ждали пока дом достроят, в который нас заселят. Позже предоставили новое жильё — четыре голые стены. Обидно: только закончили ремонт дома, и тут снова начинать всё с начала.

В тот же год 31 августа в Молдове было очень сильное землетрясение. Мать не верующая, но сказала: «Господи, за что нам такое наказание, из одной беды убежали, в другую попали». Я тогда заболел, мне вызвали скорую, сделали укол. Только начал засыпать, а меня отец на руки берет и выносит, и весь дом трясётся. Люди выбегали, кто в чём, в простынях, полуголые. А когда перестало трясти, возвращаться боялись, ждали вторую волну.

На памятнике есть имена родителей

— Закончил здесь 11-ю школу, потом Железнодорожный техникум. Работаю водителем.

О чернобыльцах у нас не забыли, выплачиваются пенсии. На углу ул. Пушкина и Шт. чел Маре установили памятник с фамилиями погибших от последствий Чернобыльской аварии. Там есть и мои папа и мама.

Артур Казенков