Обстрелы Запорожской АЭС: есть ли риск ядерной катастрофы?

Россия и Украина воюют прямо у Запорожской АЭС. В последние дни все чаще появляются сообщения об обстрелах самой станции. Россия обвиняет в атаках Украину, Украина — Россию, пишет Meduza.

Запорожская АЭС — самая крупная атомная электростанция в Европе — находится под контролем российских военных с начала марта. Прямо на станции, сообщал американский Институт изучения войны, может храниться тяжелая военная техника.

5 августа Запорожская АЭС подверглась обстрелам. Москва и Киев обвиняют друг друга в намеренных атаках на станцию. Сообщения сторон об обстрелах в общих чертах похожи — первый произошел днем и оборвал линию электропередач, второй пришелся непосредственно на промышленную площадку станции и нанес более серьезный ущерб.

В украинской компании «Энергоатом» заявили, что после обстрелов оказался отключен один из трех работающих энергоблоков, а в результате нанесенных повреждений «имеются риски утечки водорода и распыления радиоактивных веществ». «Энергоатом» обвинил Россию в попытках разрушить инфраструктуру станции и обесточить юг Украины. В компании также заявили, что перед обстрелами «представители Росатома спешно покинули станцию». «Вероятно, они знали, что готовится атака», — говорилось в сообщении.

Президент Украины Владимир Зеленский после обстрела призвал ввести санкции против российской атомной отрасли. Он назвал обстрел Запорожской АЭС «не только еще одним аргументом в пользу признания России государством — спонсором терроризма», но и аргументом в пользу «жестких санкций против всей российской атомной отрасли — от Росатома до всех связанных компаний и лиц».

Российские военные действия в районе АЭС осудил также глава дипломатии Евросоюза Жозеп Боррель. 

Глава МАГАТЭ Рафаэль Гросси в начале августа заявил, что ситуация на станции «совсем вышла из-под контроля» и ее физическая безопасность не соблюдается. «Каждый принцип ядерной безопасности был нарушен. На кон поставлены вещи крайне серьезные, крайне важные и опасные». Он отметил «парадоксальную» ситуацию, при которой станцию контролирует Россия, но ядерные операции проводят украинские сотрудники, что ведет к неизбежным трениям и, возможно, насилию. «Сложив все вместе, мы имеем каталог вещей, которые никогда не должны происходить на ядерном объекте», — сказал он.

6 августа он заявил, что «крайне обеспокоен обстрелом крупнейшей европейской атомной электростанции», и отметил, что доклад об этом стал последним в «длинной очереди все более тревожащих сообщений от всех сторон». Гросси в очередной раз призвал пустить на объект делегацию МАГАТЭ, которую готов возглавить лично, однако констатировал, что для этого потребуется сотрудничество и Украины, и России, а также поддержка ООН (Россия заявляла, что именно секретариат ООН не согласовывает визит МАГАТЭ на станцию).

На Запорожской АЭС пожар. Рядом с ней идут бои. Видео: BBC

О том, к чему все это может привести, «Медуза» поговорила с радиохимиком Борисом Жуйковым.

— Что мы знаем о том, что происходит на Запорожской АЭС сейчас? Какие есть источники информации и насколько им можно доверять?

— Я в основном ориентируюсь на сообщения МАГАТЭ, которая регулярно выпускает бюллетени о ситуации на станции. С некоторой долей скептицизма можно, конечно, учитывать и то, что говорит украинская сторона, — и то, что говорит российская сторона.

— Что известно о работе Запорожской АЭС с начала марта? Как она была организована? И что происходит сейчас?

— Станция была захвачена российскими войсками в первые же дни военной операции. Запорожская АЭС считается крупнейшей в Европе, но, по бюллетеням МАГАТЭ, с начала марта там работал то один реактор из шести, то два, причем не на полную мощность. Последнее время работали три реактора. Вчера сообщили, что один из этих трех реакторов был остановлен.

Сейчас станция подключена к энергетической сети Украины. Это вещь совершенно необходимая, поскольку станция не только поставляет электроэнергию, она и потребляет электроэнергию, в частности, для систем охлаждения. Автономная работа реакторов и станции возможна, но это ненормальная работа, и она может происходить лишь ограниченное время.

По некоторым сведениям, на станцию приезжали представители «Росатома», которые в основном разбирались с документацией, наблюдали за работой. Но в управление станцией практически не вмешивались. Там работает украинский персонал — и это правильно. Есть особенности, которые российские специалисты могут не знать. Например, на пятом энергоблоке — частично американские топливные элементы, которых в России нет. И быстро разобраться во всех регламентах нереально.

Конечно, на станции сейчас ситуация очень сложная и вызывает большое беспокойство МАГАТЭ. Безусловно, там должен работать свой персонал. И никакие военные, и даже специалисты «Росатома» лучше бы не вмешивались в эту работу.

На работников не должно оказываться давление, которое может быть разного характера. Представьте, что какой-нибудь оператор реактора скажет грубость российскому военному — и российский военный может среагировать очень резко. И что после этого?

— Рафаэль Гросси, гендиректор МАГАТЭ, отмечал, что система поставок оборудования и расходных элементов на станцию прервана. О чем может идти речь? Какое оборудование нужно АЭС и для чего? И чем грозит полная материально-техническая изоляция АЭС?

— АЭС — это очень большой и сложный объект. Там много всякого оборудования. Конечно, какие-то запасы комплектующих есть на месте, на первое время. Но поставки должны идти постоянно.

Так как реакторы Запорожской АЭС — ВВЭР-1000 — еще советской разработки, часть оборудования и материалов может быть поставлена из России. Но, вероятно, далеко не все. Например, системы контроля, компьютерные системы могут отличаться.

Кроме того, я уже говорил, что топливные элементы на пятом блоке частично американского производства, которые так просто не заменишь. В общем, это тоже тяжелый вопрос, но не кажется, что прямо завтра из-за этого может случиться что-то катастрофическое.

— В последние дни было много сообщений об обстрелах атомной станции. Российское командование сообщает, что обстрелы ведут украинские войска. Украинское руководство настаивает, что ее обстреливают российские войска. Как бы то ни было, обстрелы усилились — и проводятся они именно артиллерийским, а не стрелковым оружием. Можете рассказать подробнее об этом?

— Это действительно очень серьезный вопрос.

Я считаю крайне маловероятным, что, собственно, реактор, активная зона реактора могут быть повреждены так, чтобы был выброс большой части радиоактивности. Это практически невероятная ситуация.

Авария как в Чернобыле или с последствиями как при ядерном взрыве — это фантазии. Я не думаю, что если снаряд попадет в реактор, то реактор может быть разрушен с катастрофическими последствиями. Его очень трудно даже преднамеренно разрушить. У него мощный корпус и дополнительная защитная оболочка.

МАГАТЭ же рассматривает, прежде всего, сценарий непреднамеренного разрушения реактора. Но этот реактор совсем другой конструкции, чем РБМК, который был в Чернобыле.

— Если говорить о том, что последствия аварии затронут в первую очередь местное население, какой радиус имеется в виду?

— Обычно это определяется не радиусом, обычно [это] вытянутый след радиоактивного заражения, его размер и направление зависят от ветра. Десятки километров, может быть, сто километров. И зависит [еще] от того, сколько радиоактивных нуклидов было выброшено. Если они попали в воду — особое дело.

Довольно давно было исследование, где моделировалась авария на Запорожской АЭС. Но никому в голову тогда не могло прийти, что это получится в результате военных действий. Предполагалось, что вдруг там произойдет землетрясение (редкое в этих краях). В опубликованной статье примерно рассчитывалось, что произойдет в результате такой аварии — в первую очередь, пострадают окружающие территории. Есть и недавние расчеты, которые представляла украинская сторона: радиоактивность может попасть и на территорию России, на черноморское побережье.

Еще раз отмечу: здесь нельзя говорить о том, что будет катастрофа, в которой многие могут погибнуть. Но будет крайне неприятная ситуация — примерно, как на Фукусиме. На Фукусиме никто не погиб, но территорию пришлось отселить, и японцы очень тщательно предпринимали разные меры безопасности.

— Как быстро в такой ситуации нужно эвакуировать людей?

— В таких случаях говорят: «Чем быстрее, тем лучше». Это зависит, конечно, от того, какой конкретно выброс произошел. Если разрушен работающий реактор и выделился иод-131, нужна эвакуация в течение ближайших дней. Если выбросы цезия-137 — то, наверное, месяц.

— Военные, кажется, рассматривают АЭС как объект, за который вполне можно вести бои. Как вы считаете, насколько адекватно они сами при этом представляют опасность того, с чем имеют дело?

— Конечно, военные наверняка правильно ситуацию не понимают. АЭС для них — действительно привлекательный объект, чтобы использовать его в качестве щита. Я не знаю, были ли намерения так делать у той или иной стороны. Но надо понимать, что при этом создается угроза загрязнения окружающей территории.

Если какая-то сторона намеревается, чтобы эта территория осталась за ней, этого ни в коем случае нельзя делать. Запросто может случиться ответ на обстрел со стороны АЭС. И это грозит разрушением системы охлаждения. В результате вся территория, которую та или иная сторона собирается контролировать, окажется нежилой. Будет уже не важно, кто первый выстрелил.

— Какие сценарии разрешения ситуации видите вы?

— С моей точки зрения, совершенно необходимо организовать на станции и всей окружающей местности полностью демилитаризованную зону. Ведомственной охраны [АЭС] вполне достаточно: она знает, что можно делать, а что нельзя.

Соглашения о прекращении огня никогда не выполняются, все равно происходят обстрелы в обе стороны. Военные просто автоматически отвечают на любой огонь, хотя часто и не признают этого. И никакие приказы — ни генералов, ни президентов — не действуют. Единственное, что можно сделать, — развести силы, чтобы на территории станции и в окрестности вообще не было никаких войск. Только это может быть гарантией того, что не произойдет катастрофа масштаба Фукусимы.

Я понимаю, что сложно договориться. Но я считаю, что каждая сторона обязана отвести войска от атомной станции даже в одностороннем порядке. Ставки слишком высоки. И вся ответственность тогда [в случае аварии] ляжет на ту сторону, которая этого не сделала. И люди, которые там до этого жили, этого не простят.

• Читайте также:
• Украина вышла из двух соглашений с Россией по ядерной безопасности
• Из-за войны в Украине могут начать расти ядерные арсеналы во всем мире
• «Новые власти» Запорожской области Украины выдали первые российские паспорта