- Собственной Персоной
Заслуженный артист РМ Чиприан Рэчилэ рассказал о себе, своей профессии, театре и кино, жене и детях.
Чиприан Рэчилэ, заслуженный артист РМ, главный режиссер Национального театра им. Василе Александри, стал гостем студии «СП». В большом видеоинтервью он рассказал о том, как пришёл в театр, почему отказался от первой профессии и втайне от семьи поступил на актёрский факультет, как в 27 лет получил звание заслуженного артиста и что для него значит работа режиссёра. Рэчилэ откровенно говорил о своих любимых ролях, трудностях постановочного процесса, реакции зрителей, съёмках в кино, участии в музыкальном проекте и о том, как его семья — жена Ирина Цэруш и двое детей — разделяет мир театра. Представляем краткую текстовую версию разговора Чиприана Рэчилэ с журналистом Нелли Ланской.
О выборе профессии
— Как Вы стали актером? Выбор вашей профессии — это выбор вашей семьи и желание продолжить актёрскую профессию или это ваш собственный выбор вопреки чему-нибудь?
— Как только я закончил школу, мои родители не хотели, чтобы я был актером. В те времена зарплаты у актёров были очень маленькими. На такую зарплату невозможно было прокормить семью. И тогда мои родители решили, что я всё-таки пойду на информатику и английский язык. И первые 4 года после школы я так и занимался информатикой и английскиим в нашем бельцком университете.
Правда, я быстро понял, что это не моё. И в конце четвёртого курса я сам забрал документы и подал в наш же университет, но уже на актёрский факультет, где куратором и преподавателем был мой отец. То есть, он проснулся 1 сентября и увидел в списках меня у него на факультете. Он об этом не знал.
Но получилось так, что я, как только закончил школу в 2000 году, впервые попробовал себя в качестве актера. Режиссёру Леониду Чеботару, который ставил тогда спектакль «Иван Турбинкэ», нужен был молодой человек, который бы станцевал брейк. В те времена, если вы помните, была распространена такая тенденция, что вся молодёжь танцевала, валялась по полу, типа они танцевали. Я был молодым, и некоторые из этих движений я знал. Он меня пригласил, чтобы я станцевал пару этих фигур. Ему так понравилось, что я сделал, что буквально за несколько репетиций он меня уже продвинул на весь спектакль. Это, наверное, всё-таки меня и сподвигло, чтобы я на четвёртом курсе перевёлся на актёрский.
– Не жалеете, что ушли с четвёртого курса? Столько лет проучились.
– Ни капли никогда не жалел.
О получении звания заслуженный артист РМ
— Вы в 27 лет стали заслуженным артистом республики. Я знаю, что это определённый рекорд. Да, и ещё я знаю, что вы мечтали стать заслуженным артистом республики раньше, чем Михай Волонтер, который стал им в 32 года. Что для вас значит звание заслуженный артист?
– Ну, если честно, то, когда я его получал, это было что-то такое заоблачное, что-то такое во имя чего надо было работать актёром. Всегда эти титулы давались за роли, за определённый труд, за то, что кто-то другой не сделал. Я очень хорошо помню роли, из-за которых я получил этот титул, потому что тогда у меня их было очень много. Я даже не помню, в скольких спектаклях я сыграл главные роли, очень сложных, с танцами. Это были 3 года усиленной работы. Тогда, когда я получил этот титул, для меня это было огромное достижение. Я очень гордился этим титулом. Я и сейчас им горжусь.
Так получилось, что я получил это звание раньше, чем когда-то Михаил Ермолаевич. Он для меня был не просто актером. Я вырос, у него на глазах. Первый свой спектакль я играл с ним на сцене. Я всю жизнь прожил с ним бок о бок. Я был с ним на охоте, был с ним на рыбалке. Мы с ним гуляли, много общались. Он был режиссёром многих моих спектаклей. И когда и мне удалось посоревноваться с таким великим актёром, это для меня была честь и было очень важно такое заслуженное признание. Для меня это было огромным достижением.
О секретах работы режиссера
— В нашем Национальном театре вы не только актёр, но и режиссёр. С одной стороны, вы коллега для актеров, с другой стороны, начальник. Как удаётся совмещать эти две роли? И есть ли какая-то черта, которую нельзя перейти, будучи режиссёром?
– На данный момент я уже не просто режиссёр, я — главный режиссёр Национального театра. Так получилось, что на театральном факультете я проучился только год, а потом было решение Министерства культуры об открытии в нашем университете режиссерского факультета, и я снова поступил на первый курс. Тогда вся наша группа опять пошла на первый курс, но уже на режиссуру. И на этом факультете я уже отучился полных 4 года.
Я очень дружелюбный человек. Мы с работниками театра всё делаем вместе. Я всегда рядом с ними. Я вырос с этими людьми. Ну и в то же время, когда я им говорю, что нужно что-то сделать, никогда не было такого, чтобы кто-то что-то не сделал. У нас в день по четыре репетиции для четырёх разных спектаклей. И поверьте мне, это огромный труд. Нужно успевать на каждый поставить декорацию, реквизит. Но все всё успевают, потому работа поставлена, и каждый знает, что и как должен делать.
— Как выбираете спектакль, который хотите поставить? Что должно быть в пьесе, чтобы вы захотели её оживить?
— Знаете, что должно быть? Наши преподаватели всегда учили, что в пьесе должно что-то происходить. И обязательно нужно ответить на вопрос, что я этим спектаклем хочу сказать. Если мне нравится то, что я хочу сказать этим спектаклям, тогда его стоит ставить. Но бывает и такое, что ты просто ставишь, потому что надо поставить. У нас в городе только один театр, и мы вынуждены зарабатывать. И, может быть, я не хочу ставить какую-то комедию, но я должен это делать, потому что люди не всегда приходят на драмы, на трагедии, а хотят увидеть легкую комедию. Приходится ставить и то, на что придет зритель.
— А как вы определяете, что спектакль получился? Это овации, тишина в зале или какая-то другая реакция зрителей?
— Ой, да мы это чувствуем. Это сразу же чувствуется, и это видно. Последний мой спектакль, который я ставил, был «Tema pentru a casa» Николая Добижа. <…> Когда я репетирую, когда актёр работает, и если он меня понимает и делает то, что я хочу, я сразу же мурашки на руках чувствую и говорю: «Вот, вот, вот всё, вот так, ни больше, ни меньше, потому что мы тоже должны бояться не переиграть, потому что это очень нехорошо». Но зал всегда чувствуется, когда ни малейшего шороха или когда что-то происходит, и зрители начинают между собой обсуждать. Зал живой, и мы это чувствуем.
О театре
— Как вы считаете, насколько в нашей стране сегодня востребован театр, насколько он востребован в нашем городе? Какие спектакли пользуются успехом у зрителей?
— Ну давайте я начну с того, что я горжусь, что наша молодёжь начинает понимать, что театр — это что-то другое, это что-то новое, это что-то красивое. Я был актёром ещё в те времена, когда мы играли спектакль на сцене, и в зале у нас было меньше зрителей, чем нас на сцене. То есть, это были страшные времена. Я помню, когда мой отец был директором, и во время спектакля в зале почти не было зрителей, мы спрашивали: «Мы что будем играть для пяти зрителей?» У моего отца была шикарная фраза. Он всегда говорил: "Если мы потеряем вот этих пятерых, мы потеряем театр, потому что, если даже уже они не захотят к нам прийти, то тогда уже не нужно будет играть. Но если они пришли на спектакль, мы обязаны им дать вот это искусство, которое они от нас ждут".
Люди начали ходить в театр, они начинают понимать, наконец-то, что всё-таки это красивое искусство, которое нельзя повторить. У нас бывают такие дни, когда приходят коллективы со школ. Да, и им не интересно, но их притащили в этот театр. Это, конечно, для актёра очень болезненно, потому что мы всё-таки выкладываемся на все 100%. Но там шум, там гам, там эти звуки от чипсов, хоть и написано на дверях, что нельзя с едой, но они как-то их проносят.
Но есть и другое. Я вижу перспективу. У нас есть лицей им. Дмитрия Кантемира, в котором преподавание ведется на русском языке. И я горжусь, когда они приходят. Они все слушают, всё знают. Они потом идут в школу и пишут на второй день, что они поняли на румынском. Ну, это я, наверное, всё-таки должен отдать должное директору Анжеле Мурзак. Она любит театр, театралка, преподаватель румынской языка и литературы. Дети её очень любят. Они всегда ей на второй день рассказывают, что они поняли и что видели.
В театре Чиприан Рэчилэ играет вместе с супругой Ириной Цэруш. Фото из архива героя.
Об интересных ролях
— У вас как у актёра, есть любимая роль, которую вы уже сыграли или, может быть, та, которую хотели бы сыграть?
— Я не знаю. У меня их огромное количество. Проще сказать, что у меня есть два-три спектакля, в которых я играл, но понимаю, что роли были не мои. Мне бы не хотелось их сыграть еще раз. Но любимых ролей у меня было море. Мы как-то подсчитывали с женой, и получилось. что у меня сыграно больше 80 спектаклей, из которых в 50 были главные роли. Есть роли, которые я запомнил и которые я обожаю. И я бы сыграл их и сейчас ещё раз.
Я вспоминаю роль Штефана чел Маре. Это было очень страшно для меня, потому что меня ввели за 3 дня до спектакля, и я играл рядом с великой актрисой Милой Лупан и Ионом Маркочем. Они тоже волновались, потому что ситуация была непростой: актёр, который был на этой роли, заболел. И мы должны были за 3 дня восстановить спектакль. Они сидели со мной до ночи. Они не были обязаны это делать, но сидели со мной до двух, трех ночи и репетировали. < …>
Я всегда очень тщательно подхожу к ролям. Придумываю какие-то детали. Не так давно мы с Иринкой дома придумали для одного героя, чтобы она мне сделала огромный шрам на лицо. Это не было обговорено с режиссёром. И Ирина нашла в интернете какую-то там технологию. Она лепила мне вату, потом там что-то клеем делала. И получился шикарный такой шрам. Каждая роль — это что-то новое и интересное.
О спектакле «Tema pentru acasă» — на вокзале и на сцене
— Не так давно Национальный театр имени Василе Александри поставил необычный спектакль «Tema pentru acasă» по роману Николая Дабижа. Он необычен тематикой и тем, что вы его показывали не только в стенах театра, но и на открытом пространстве. Что это был за проект и насколько важно это было для вас как для режиссера?
— Это был экспромт. В марте я зашёл к директору театра, которая мне рассказала о том, что наш актёр Ион Маркоч написал пьесу по роману Николая Дабижи «Tema pentru acasă». Я решил ее прочитать. Она мне очень понравилась. Раньше мы говорили в театре, что было бы интересно поставить спектакль о времени репрессий. А тут я говорю: «Классно было бы, если бы мы сделали спектакль. во дворе у нас. А если мы попробуем на вокзале?» И тогда я начал искать. На вокзале поезда ходят, и это определенный риск. Но мы уже выбрали Западный вокзал, поговорили с директором, написали официальное письмо и получили разрешение. Начали пробовать.
Лето было очень жарким. На улице жара, плюс 40. У нас репетиции по плану всегда начинаются в 10:00 утра. Но из-за жары я предложил актерам репетировать с 7 утра. На вокзале во время репетиции были и накладки, когда шел товарный поезд. Приходилось срочно собирать декорации, ждать проезда поезда и начинать все сначала. Период репетиций был очень непростым, но спектакль прошел очень хорошо. Я увидел его на сцене. И на сцене это уже было абсолютно другое. <…>
Нам посчастливилось, что на одном спектакле как раз в день театра, 27 марта, нас посетила наш президент Майя Санду. Ей очень понравилось, и она сказала, что этот спектакль надо всё-таки показать всем. Мы были с этим спектаклем в турне и показали его зрителям в Кишиневе. <…>
Роман Николая Дабижи не столько о трудном времени, сколько о любви. И сам спектакль о любви, о силе любви, которая, несмотря на дистанцию в 7000 километров, несмотря на холод, разлуку, двое людей готовы пожертвовать всем в своей жизни только, чтобы любить друг друга, убежать на пару дней и родить ребёнка, хоть это и в Сибири.
О съёмках в кино
— У вас есть ещё одна сфера творческой деятельности. Вы проявили себя как киноактёр. В последнее время вы снимались в фильмах «Дерево Евы» режиссёра Анатола Катрабая и «Принц из Бубуеч» режиссёра Ивана Наниева. Насколько сложно перестраиваться, работая на съемочной площадке?
— Давайте начнём с того, что в первый раз я снимался в фильме «Увидеть Париж». Это была первая моя работа более 10 лет назад. Мне поставили микрофончик и сверху еще микрофон. А я как в театре начал давать посыл громким голосом. Режиссер мне: «Тихо, тихо, что ты делаешь? Говори, как в жизни». Я же привык к тому, что меня должен зритель слышать в конце зала, и для меня перестроиться было очень сложно. Свой первый фильм я сыграл. Этот фильм был короткометражным. Если честно, я даже сильно ничего не понял.
Вот уже позже, несколько лет назад, когда я уже снимался у Ивана Наниева, я увидел большую съёмочную команду и понял, что это серьезный творческий процесс. С Иваном Наниевым мы подружились. Я всегда слежу за тем, как он работает, как он это делает. Я пытался что-то увидеть из того, что видит он, сидя у экрана, что ему там не нравится, что нравится. Но у меня пока не получалось. Потому что всё-таки я смотрю на огромный экран у себя в театре. У меня он целая сцена. И это совсем другое.
— Есть ли сейчас какой-то кинопроект, над которым вы работаете или будете работать в ближайшей перспективе?
— В мае мы закончили продолжение картины «Сила вероятности» у Ивана Нагиева. Это фильм «Сила любви». 9 октября состоялась премьера фильма. Будут ли другие части этого проекта и сколько их будет, я не знаю. Думаю, что это масштабный проект и он будет продолжен.
Об участии в группе «Nobil Band»
— Я знаю, что у вас есть ещё одна сфера деятельности. Вы участвуете в группе «Nobil Band». Как вы туда попали? И как вы поняли, что вы ещё и певец?
– Я очень много пел в театре, всегда записывал песни для сказок и спектаклей. Работа в этой группе дала мне новый опыт, мне очень нравилось работать там, но, к сожалению, я уже не состою в группе. Времени практически нет, и получилось так, что мне пришлось уйти из группы. Они уже работают без меня. В группу меня в свое время пригласили. Несколько лет моей жизни я пропел. Сейчас очень большая нагрузка в театре, много спектаклей. Есть съемки в фильмах. Для меня это приятный, но пройденный этап.
О жене и детях
Семья Чиприана Рэчилэ.
— Буквально несколько слов о вашей семье. Я знаю, что ваша супруга — актриса Ирина Цэруш. Я знаю, что у вас есть двое детей, они подростки. Хотели бы вы, чтобы они продолжили актёрскую династию и стали тоже актёрами? Есть ли вообще к этому какие-то предпосылки?
— Ирина тоже из актёрской семьи и тоже выросла в театре. Мы вместе начинали. Она, и я это признаю, намного талантливее меня. А у меня, поверьте, неплохая самооценка. Более гениальной актрисы я не встречал. Она всё умеет и всё делает отлично. Если говорить о моих детях, то у старшего абсолютно другой характер. Он у себя в колледже ведёт различные мероприятия, но актёрство — это не его. Он у меня больше по бизнесу. Он думает, как многие в этом возрасте, как бы заработать, как разбогатеть.
Младший другой. Скорее всего, нам не удастся побороть его желание быть на сцене и стать актером. Я боюсь, чтобы у меня не получилось так, как у меня с моим отцом. Он уже участвует в спектакле. В финале спектакля «Tema pentru acasa» он играет сына главных персонажей. Он ходит на танцы в «Вынтулец», учится играть на скрипке, поёт. И он понимает, что такое театр, потому что он знает, что это наш второй дом. Папа — режиссёр, мама — актриса и на работе мы все — не члены семьи, а члены коллектива, каждый из которого играет свою роль. И он уже понимает, что если он в театре, то должен делать, что ему говорят и обращаться к режиссеру соответствующим образом.
Полное видео интервью смотрите здесь: Чиприан Рэчилэ о бельцком театре, съёмках в кино и своей жизни в проекте «Собственной Персоной»
Нелли Ланская
Фото из архива героя
Читайте также: