«Какое ещё инфекционное заболевание лишило жизни столько медиков?» Интервью «СП» с бельцким врачом-инфекционистом

Многие предполагали, что с наступлением жары COVID отступит, и эпидемия постепенно будет сходить на нет. Но с каждым днём количество больных растёт. В чём причина и как долго продлится пандемия? Действительно ли умирают только от коронавируса? Как работают врачи инфекционного отделения сегодня? В чём особая опасность нового вируса? Об этом «СП» рассказала Стелла Горя, врач-инфекционист отделения COVID-1 Бельцкой клинической больницы.

«Работать стало значительно тяжелее»

— Сколько человек сейчас находятся на лечении? Сколько из них сложных пациентов? Хватает ли мест и рук медиков для их лечения?

— В нашем отделении COVID-1, открытом с 28 марта на базе инфекционного отделения Бельцкой клинической больницы и рассчитанном на 50 коек лечатся 64 пациента. Среди них на сегодняшний день (разговор состоялся 22 июня. — «СП») 12 тяжёлых, остальные — пациенты средней тяжести.

В отделении работает столько сотрудников, сколько по штатному расписанию положено на 50 коек. Получается, что весь персонал работает с повышенной нагрузкой. В отделении COVID-2 (корпус возле магазина «Терминал». — «СП») нагрузка ещё больше. Я не могу сказать точно, сколько там пациентов, но их порядка 80–90, а работает персонал, рассчитанный на 50 коек. Так что обстановка достаточно сложная.

— Как изменилась ваша работа с начала пандемии?

— В начале эпидемии в отделении лежали больные с лёгкой и средней формой болезни. По решению министерства тяжёлые случаи мы отправляли в Кишинёв. Отделение так и открывалось для больных с лёгкой и средней степенью тяжести. Сейчас ситуация изменилась. Нам редко кого удаётся отправить в Кишинёв в виду того, что там отделения загружены.

Работать стало значительно тяжелее. Количество пациентов возросло. А чем больше пациентов, тем больше доля тяжёлых пациентов. Теперь лёгкие формы лечатся на дому, а в стационар поступают больные средней тяжести и тяжёлые. У некоторых пациентов лёгкая форма может переходить в среднюю и тяжёлую, и тогда и они поступают в стационар.

Есть специальные критерии, зарегистрированные в протоколе, по которым мы переводим больного в критическом состоянии в отделение интенсивной терапии (реанимацию) нашей больницы. Там лежат самые тяжёлые больные. Но ситуация и там непростая: пациентов много, мест недостаточно, а персонала ещё меньше.

«С 9 и до часу дня ежедневно мы находимся в красной зоне»

— Каков ваш график работы сейчас? Как работают врачи?

— Принцип работы такой: в отделении с 8 до 18 часов работают ежедневно врачи-инфекционисты. Мы проводим обход, осмотр больных, контролируем их состояние и назначаем лечение. С 18.00 до 8.00 — работает дежурный доктор. Нам помогают два семейных врача, два врача-терапевта и инфекционист из консультативной поликлиники. Они согласились брать дежурства. Таким образом, пациенты находятся под круглосуточным врачебным наблюдением.

— Сколько времени приходится находиться в защитной экипировке?

— С 9 и до часу дня ежедневно мы находимся в красной зоне. В это время мы одеты в специальные защитные костюмы. Затем врач выходит в чистую зону и переодевается. В чистой зоне работаем с медицинской документацией: истории болезни, листы назначений, выписки.

К 14-15 часам обычно готовы результаты анализов на коронавирус пациентов, которых обследовали в приёмном покое больницы. Положительные пациенты (те, у кого выявили вирус SARS-CoV-2), переводятся в отделение COVID. Врач одевается и снова идёт в красную зону. Осматривает новых пациентов и тех, кто остаётся под наблюдением.

Медицинские сёстры проводят больше времени в красной зоне, потому что они делают очень много процедур и назначений. Если раньше были лёгкие случаи, то лечили в основном таблетками и вели наблюдение. При средней и тяжёлой форме заболевания назначается парентеральное лечение: капельницы, внутривенные и внутримышечные уколы. Более тяжёлые больные зависят от кислорода, они дышат им через маску. За этим также необходимо наблюдать, определять уровень кислорода в крови.

Справка-Пояснение
SARS-CoV-2 (англ. Severe acute respiratory syndrome-related coronavirus 2) — собственно новая разновидность коронавируса, которую впервые выявили в конце 2019 года.
COVID-19 (аббревиатура от англ. COronaVIrus Disease 2019) — потенциально тяжёлая острая респираторная инфекция, вызываемая коронавирусом SARS-CoV-2.

«Стопроцентной защиты экипировка не даёт»

— Насколько реальна опасность заразиться? У вас есть страх за себя, своих родных?

— Стопроцентной защиты экипировка не даёт, и определённый риск, конечно, есть. Но мы стараемся следовать правилам, которые установлены для медицинских работников. Надеваем защитный костюм до входа в красную зону, после выхода из неё костюм снимаем. Дополнительно обрабатываем руки. Носим хирургическую маску, чтобы не допустить заражения при контакте среди медперсонала в чистой зоне.

Когда идём домой, тоже соблюдаем определенные правила: на входе — дезинфицирующий коврик для обработки обуви, снимаешь одежду на входе и отправляешь в стирку или проветривать, принимаешь душ, полощешь горло раствором пищевой соды.

Несмотря на это, существует определенный страх и за себя, и за своих близких.

«Это будет продолжаться долго»

— Чем, на ваш взгляд, объясняется рост числа заразившихся? Многие считали, что с наступлением жаркой погоды вирус отступит, однако этого не происходит.

— В принципе доказано, что на новый коронавирус SARS-CoV-2 не действует повышенная температура атмосферного воздуха, то есть вирус так или иначе будет циркулировать среди людей.

Известно, что чем больше инфицированных, в том числе и бессимптомных, тем больше растёт и передача вируса. Свою роль сыграло и снятие ограничений после чрезвычайной ситуации. Многие люди расслабились. Всё это ведёт к тому, что эпидемия распространяется по своим законам.

— По-вашему, как долго это будет продолжаться?

— Это будет продолжаться долго. Давайте вспомним пандемический грипп Н1N1, он же свиной, возникший в апреле 2009 года в Мексике и США, а в октябре того же года эпидемия накрыла нашу страну. И это несмотря на то, что на тот момент довольно быстро разработали вакцину и высокоэффективное лекарство против вируса гриппа. Его циркуляция в человеческой популяции продолжается и спустя 10 лет, по сегодняшний день. Мы ежегодно регистрируем рост заболевания этим гриппом в холодное время года.

Тут мы имеем дело с новым вирусом, который только проник в среду людей. И, как видим, в тех странах, где эпидемия началась раньше, после определенного периода снижения заболеваемости, регистрируются подъемы. Следовательно, у нас ситуация будет такой же, не исключено, что даже хуже...

«Никогда в июне у нас не было 60 больных с респираторными заболеваниями в инфекционном отделении»

— В чём главная опасность COVID-19? На ваш, взгляд, опаснее ли этот вирус, чем другие инфекционные заболевания?

— Однозначно, на сегодняшний день да, опаснее.

Один из основных принципов лечения инфекционного заболевания — это этиотропное лечение. То есть лечение, направленное на уничтожение возбудителя болезни. В данном случае мы не располагаем эффективным лекарством. Это делает его опасным.

Кроме того, инфекционные болезни имеют разную контагиозность (степень заразности) от низкой до высокой. И как показывает приобретенный опыт, COVID-19 является высоко контагиозным заболеванием. И какое ещё инфекционное заболевание лишило жизни столько медицинских работников?

Инфекция COVID 19 вызывает тяжёлые респираторные нарушения, приводит к острой дыхательной недостаточности. Это и является причиной смерти от этого заболевания.

Сейчас много говорят о том, что других болезней нет. Есть только COVID. Другие болезни как были, так и остались. Просто никогда статистика не была публичной. Кто и сколько умирает и от каких болезней, нам никто не говорил. Но никогда в июне мы не имели 60 больных с респираторными заболеваниями в инфекционном отделении. В другие годы в это время были кишечные, энтеровирусные инфекции, а также наш основной контингент — это хронический вирусный гепатит В и С.

Сейчас эта эпидемическая вспышка дала массу больных, которых не было раньше. У определённой части очень тяжёлое течение болезни, и мы теряем человеческие жизни. Это происходит почти каждый день. До эпидемии этого не было.

— Существует мнение, что тяжёлые больные — это в основном люди преклонного возраста? Это действительно так?

— Нет. Тяжело болеют не только люди преклонного возраста. Тяжёлые случаи, причём агрессивные, встречаются и в молодом возрасте. Особенно это характерно для мужчин. Есть и группа риска. Это пациенты с сопутствующими заболеваниями. Такими, как сахарный диабет, ожирение, сердечно-сосудистые заболевания. У этих пациентов прогноз, как правило, неблагоприятный.

Были и более пожилые, которые переносили тяжёлые формы, но исход был благоприятным.

Там, где есть сопутствующие заболевания, инфекция COVID-19 вызывает декомпенсацию или обострение этих заболеваний. На фоне слабого иммунного ответа вирус ведёт себя более агрессивно, поэтому болезнь принимает тяжёлые формы.

Но есть здоровые люди, молодые, без сопутствующих заболеваний, у которых имеет место тяжёлое течение болезни из-за сильной иммунной ответной реакции организма на вирус. Всё это происходит в основном в лёгочной ткани. Лёгкие становятся полем битвы между вирусом и иммунной системой организма. Это ведёт к повреждениям лёгочной ткани, быстрому прогрессированию пневмонии, развитию тяжёлой дыхательной недостаточности.

— По вашим наблюдениям, как изменилась смертность от коронавируса? Чем объясняется тенденция?

— Смертность, к сожалению, растёт. Здесь прямая зависимость. Чем больше заболевших, тем больше доля тяжёлых случаев и, соответственно, процент смертельных исходов тоже растёт.

Абсолютное большинство летальных исходов, порядка 98 %, среди пациентов с сопутствующими заболеваниями: сахарный диабет, ожирение, хронические заболевания сердечно-сосудистой системы.

«Об иммунитете могут сказать длительные исследования»

— Врачи лечат больных коронавирусом уже более трёх месяцев. Что нового о нём узнали, и что нового появилось в лечении?

— Мы руководствуемся протоколами, которые утверждены министерством здравоохранения. Постоянно отслеживаем опыт работы наших коллег из России, Румынии. Принципы лечения везде одинаковые. Это противовирусные препараты, у которых доказана определённая эффективность. Но их мы назначаем, если не видим противопоказаний. Проводится антибактериальное лечение при пневмонии. Назначаются антикоагулянтные препараты (понижающие образование тромбов), кортикостероиды. Лечение проводится, исходя из тяжести и стадии заболевания.

Один из очень важных аспектов — это кислородная терапия. Она применяется, когда мы видим, что организм не справляется, лёгкие не дают необходимый уровень кислорода. В нашем отделении есть возможность подключать пациента к кислороду, и это очень большой плюс.

— В СМИ говорилось о случае повторного заболевания коронавирусом одной из пациенток бельцкой больницы. Это действительно так?

— Сложно ответить однозначно на вопрос, возможно ли повторное заражение COVID-19. Это может показать только время. Должны быть исследования, чтобы мы говорили об образовании иммунитета и о том, насколько антитела могут нейтрализовать вирус, т. е. иметь защитные свойства. Это всё изучается.

В данном случае трудно говорить — это была реинфекция или реактивация существующей инфекции. Мы уже встречали случаи, когда пациент при выписке имел отрицательный результат. А по прошествии месяца сдал анализ ещё раз и получил положительный, то есть он вновь выделяет вирус.

Инфекционные болезни обычно носят острый характер. Как правило, они заканчиваются выздоровлением. Но не исключено, что болезнь может принимать затяжное течение. Организм полностью не освобождается от инфекции, и в определённых ситуациях может наступить обострение.

Кроме COVID, нет других болезней?

— Сейчас в инфекционном отделении лечат только коронавирус. При этом есть и другие инфекционные заболевания. Где лечат их?

— Были случаи кишечных инфекций. Пациентам оказывали помощь в Департаменте ургентной медицинской помощи. Потом они шли с рекомендациями лечения на дому. Мы также знаем, что в Глодянском районе была вспышка ботулизма. Этих больных отправили в инфекционную больницу им. Томы Чорбэ [в Кишинёве]. Поскольку эта больница имеет несколько отделений, то одно из них оставили для лечения других инфекционных болезней. Детей с другими инфекционными заболеваниями лечат в Департаменте педиатрии (детской больнице в Бельцах. — «СП»).

— В Молдове очень много людей, которые не верят в существование коронавируса и считают, что это некий заговор властей, врачей, журналистов, еще кого-то. Как вы считаете, почему их так много? Что бы вы сказали таким людям?

— Для таких людей есть название — Фома неверующий. Они могут не верить, но больше расстраивает другое: они дезинформируют и других людей через социальные сети. Человеку свойственно верить в то, что ему больше нравится.

Некоторые наши пациенты тоже не верили. Когда оказались на больничной койке, отношение изменилось. Когда видят, что жизнь человека зависит от кислородной маски, начинают верить.

«Нам нужно научиться „сожительствовать“ с вирусом»

— Что бы вы могли посоветовать людям, чтобы они не попали к вам в больницу?

— Об этих правилах говорят везде, но, к большому сожалению, далеко не все их соблюдают.

Очень важно соблюдать дистанцию. Избегать мест скопления людей. Стараться посещать людные места, такие как магазины, рынки, как можно реже. Минимизировать любые посещения и контакты.

В закрытом помещении необходимо носить правильно маску. Как можно чаще мыть руки. Соблюдать гигиену кашля и чихания. Важно соблюдать определенные правила в семье, где кто-то имеет острое респираторное заболевание — изолировать в отдельное, часто проветриваемое помещение на 14 дней, делать влажную уборку помещения, носить маску и связаться по телефону с семейным врачом, чтобы обсудить дальнейшие действия.

Почему всё это нужно? Вирус никуда не пропадёт. Он будет среди нас. Будет среди людей. Нам нужно научиться с ним «сожительствовать», соблюдая определенные правила. Это необходимо делать, чтобы в определённом интервале времени заболевали как можно меньше людей. Тогда система здравоохранения сможет справиться с этим потоком пациентов. И мы все вместе сможем дотянуть до появления более эффективных методов борьбы с этим вирусом. Их всего два — вакцина и высокоэффективный противовирусный препарат. Сегодня у нас нет ни того, ни другого.

Нелли Ланская