- Страшное Происшествие
Мать погибшей бельчанки: «Зачем говорить, что она 106-я жертва COVID-19?»
27 апреля от почечной и лёгочной недостаточности умерла 23-летняя Мария Шевченко. На следующий день пришёл положительный результат теста на COVID-19. Попав в республиканскую статистику, бельчанка стала самой молодой жертвой под номером 106. Родные отрицают связь гибели девушки с коронавирусом. По просьбе «СП» о трагической ситуации рассказала её мать Алёна Лунгу.
«В этом году они хотели повенчаться»
— Маша была необыкновенной девушкой. Доброй, очень ответственной, отзывчивой на помощь. Мы звали её Машенька. Машулечка. Маруся, Маня, Солнышко, Зайчик. Машенька была моей единственной дочерью. Есть ещё дочь у моего мужа. Но мы никогда не различали их. Они обе были нам родными. У нас с Машей были очень хорошие отношения.
Около года назад она решила жить самостоятельно. Они с её молодым человеком Александром ушли жить на квартиру. А мы остались в частном доме. Мы не возражали. Маша и Александр встречались около трёх лет. Александр — очень хороший парень, добрый, отзывчивый. У них были прекрасные отношения. В этом году они собирались повенчаться. А на будущий — сыграть свадьбу. Маша не хотела играть свадьбу в этом году. Говорила, что год високосный. сыграем на будущий год.
Мы часто перезванивались. Знали обо всех делах друг друга. Мы были подругами и очень любили друг друга. Она очень заботилась обо мне и не хотела расстраивать, поэтому не всегда рассказывала о своём здоровье.
Мой муж Василий появился в нашей жизни 7 лет назад. У них были доверительные отношения. Маша относилась к нему как к отцу и просила его вывести её как невесту, когда она будет венчаться. Это о многом говорит.
Маша привыкла к труду с детства. Вместе со мной она ходила на свадьбы (я веду и пою на свадьбах уже 25 лет). Мы придумали с ней костюм ангелочка. Она выводила невест.
С 16 лет Машенька работала. Она была очень ответственным человеком, где бы ни работала. Была официанткой в хороших ресторанах, таких как «Норок» и «Президент», работала на рынке на хозяина. Потом устроилась на заправку. Сначала за городом, на объездной. Очень переживала за неё. Работа непроста, да и уходила на целые сутки. Александр помог ей устроиться на заправку «Rompetrol» в городе.
Мы часто ездили по монастырям. Первый монастырь, в который мы поехали, был Ципово. Она просто влюбилась в это место. Она сказала мне, что хотела бы здесь венчаться. Маша говорила, что там совсем другой мир, не такой, как вокруг нас, и она хотела бы там венчаться. Она была человеком как будто не нашего мира, она была божьим человеком.
«Маша не жаловалась на здоровье»
— Впервые о проблемах болезни почек мы узнали лет 12 назад, когда она попала в больницу с воспалением лёгких. Тогда врач сказала, что нужно пройти обследование и посмотреть внимательно на состояние почек. Мы пошли к врачу в частную клинику. Врач тогда нам сказал: «У вас дома живёт ангел. У неё необычные почки в виде подковки. С этим люди живут. Живите спокойно. У вас всё нормально».
Маша не жаловалась на здоровье. Правда, говорила о болях в пояснице. Все проблемы начались, когда нас всех посадили на карантин. Маша работала, и каждые два часа помещение заправки мыли с хлоркой. Маша жаловалась, что от хлорки у неё внутри как будто всё горело. Думаю, что эта хлорка могла спровоцировать обострение болезни. Девочки на работе замечали, что у неё сильно отекали ноги. Она объясняла это тем, что 24 часа на работе и постоянно стоит на ногах. И ещё просила не говорить маме. чтобы не расстраивать. Она меня очень берегла.
«Врач сказал, что она в тяжёлом состоянии»
— 25 апреля мы с мужем были у неё на работе. Она ничего не говорила. Когда 26 апреля (в воскресенье) они с Александром пришли к нам, мы узнали о её состоянии. Это был вечер. Она пожаловалась на боли в спине, и Василий пытался делать ей массаж, чтобы как-то облегчить состояние. Потом мы обратили внимание, что у неё очень отёчные ноги. Мы очень испугались. Они поехали к себе домой.
Вечером Саша позвонил и сказал, что ей легче. и она уснула. Я не могла спать всю ночь. В полшестого утра в понедельник стала звонить, чтобы Саша привёз её. Она целый день была со мной. В основном она сидела. Но она была очень бледной. Я всё время спрашивала о симптомах, которые характерны для коронавируса. У неё не было температуры, она чувствовала все запахи. Мы измерили давление. Оно было 160 на 101 (нормальное давление 120/80 рт.ст. — «СП»).
Маша не хотела, чтобы я звонила в скорую. Говорила, что они сразу решат, что у меня коронавирус. Но я вызвала скорую помощь. Около половины шестого приехала скорая. Они взяли анализы. У неё сахар был 17,5 единиц. Нам сразу сказали, что она в тяжёлом состоянии, и нужно ехать в больницу. Её везли на скорой, дали кислородную подушку. Мы с мужем ехали сзади на машине.
Когда мы приехали в реанимацию, Маша была в сознании. Врач сказал, что она в тяжёлом состоянии. У неё взяли экспресс-анализ на COVID-19. Он показал отрицательный результат. Нам отдали её одежду, золотые серёжки и сказали позвонить через два часа. Дома мне было очень тревожно. Мы молились за её здоровье.
«К сожалению, ваша дочь скончалась»
— Через два часа нам позвонили и сказали, что с нами хочет переговорить реаниматолог. Мы приехали в больницу. Нас позвали в комнату. Вышел врач. У него на руках были все снимки, документы. Он сказал: «У вашего ребёнка почечная недостаточность, плавно перетекающая в двухстороннюю пневмонию, сахар — 17,5, гемоглобин — 50. Очень тяжёлое состояние». Говорю: «Что надо — деньги, уколы, лекарства? Мы всё достанем». Он ответил: «К сожалению, ваша дочь скончалась». О том, что у неё обнаружен коронавирус, ничего не было сказано.
Мне стало очень плохо. Мне предложили остаться в больнице. Но я отказалась. Мне сделали укол и оставили в этой комнате, чтобы я пришла в себя. Я не могла держать кружку воды, потому что очень сильно тряслись руки. Мы вышли на улицу. Стояли ещё около часу. Позвонили своим близким.
Мы с Машей работали в партии «ШОР». Бельцкая территориальная организация очень нас поддержала. Они оказали огромную помощь. Не только бельчане, но и примар Оргеева, депутаты Парламента. Им большое спасибо. В тот день, когда она умерла, мы сидели до 4-х утра и вспоминали её, говорили о том, как всё получилось.
Мы благодарны многим людям, которые помогли нам в такое тяжёлое время. Мы решили похоронить Машу в свадебном платье. Наши друзья нашли людей, которые открыли контейнеры на Байдукова, и мы смогли купить всё, что было нужно для нашей доченьки. Кто-то за нас платил. Катафалк нам предоставили бесплатно. Всем огромное спасибо, кто помог.
«О каком коронавирусе может идти речь?»
— Нам не выдавали тело дочери, пока не будут готовы анализы на COVID-19. Результат стал известен только к вечеру вторника, 28 апреля, к 17 часам. Нам показали диагноз — коронавирус.
Мне кажется, что это какой-то бред. Ребёнок умер от почечной недостаточности, переходящей в воспаление лёгких. О каком коронавирусе может идти речь? Не знаю, кому нужно, чтобы все в это время умирали от COVID-19?
Сейчас мы (как лица, контактировавшие с заражённым коронавирусом. — «СП») сидим на карантине и самоизоляции. Никто не брал у нас никаких анализов*. У нас нет никаких симптомов коронавируса. не чихаем, не кашляем, нормально дышим. Мы постоянно измеряем температуру и отправляем данные семейному врачу. Она 36,6.
Кроме того, на работе у дочери все прошли тест, и у всех он отрицательный. Так же, как и на работе у мужа (МП ДРСУ). Понимаю, что ребёнка мне не вернуть. Но зачем говорить, что она 106-я жертва COVID-19?
«В период карантина невозможно лечиться»
— Она не лечилась на дому. В период карантина вообще невозможно лечиться. Она звонила врачу. Говорила, что у неё отекают ноги, но ей сказали попить витамин В6. Все поликлиники закрыты, невозможно никуда обратиться. Никто из специалистов не принимает. В больницу тоже идти страшно, потому что половина врачей больны. Скажите, к кому можно было обратиться?
Так сложилось, что ей не смогли оказать срочную помощь. Врачи оказались бессильны. Мне сказали, что вскрытие не делают, если поставлен диагноз коронавирус. По городу уже пошли слухи, что я отказалась от вскрытия. Это неправда. Некоторые говорят, что таких молодых берут на органы. У людей есть совесть?
Мы подписали документ, что не будем открывать гроб при похоронах. Но меня пустили в морг, и я смогла с ней проститься и сфотографировать её. Она была очень красивая, в белом платье, с фатой и веночком. Такой я её запомнила. Машеньку хоронили в закрытом гробу только очень близкие люди, выдерживая дистанцию. Я стояла рядом с ней.
Нас в городе очень многие знают. И на похоронах могло быть очень много народу. Но случилось так, как случилось. Не могу пойти на кладбище из-за карантина, пью таблетки и делаю уколы. Мою доченьку уже не вернуть.
Нелли Ланская
* Тесты не проводят в первые дни после контактов с инфицированными. Экспресс-тест показывает только наличие антител к коронавирусу, которые могут появиться на 5-6-й день после заражения или позже. Результат экспресс-теста носит предварительный характер, он должен быть подтверждён лабораторно.
Случайно Пересеклось
«Девушка поступила в критическом состоянии»
Заместитель главврача Бельцкой клинической больницы Алла Кондря рассказала изданию SănătătateINFO, что пациентка была доставлена в больницу в критическом состоянии 27 апреля. У неё на протяжении нескольких недель отекали ноги, и она не мочилась в течение 3 дней. Она задыхалась и ей было очень трудно говорить.
— Звонок поступил в 17.46, и она была доставлена из дома на машине скорой помощи. Из анамнеза и из того, что сказали нам родственники, у нее не было мочеиспускания в течение трех дней, она задыхалась, а в течение трёх недель у неё периодически возникал отёк нижних конечностей. Она самостоятельно принимала мочегонное средство, надеясь, что ей станет легче, и продолжала ходить на работу.
Пациентка прибыла к нам в очень критическом состоянии, с полиорганной недостаточностью. Жалобы, которые у нее были во время госпитализации, характеризовались очень выраженной одышкой, кашлем, отсутствием мочеиспускания в течение трех дней, ее состояние было очень серьёзным. Устный контакт был невозможен из-за состояния. Поэтому все усилия были направлены на оказание срочной медицинской помощи.
Основные параметры были очень беспорядочными, насыщение крови кислородом составляло 55%, с непрерывным снижением, пульс 50-55 [ударов в минуту], с компенсаторной тахикардией (учащённым сердцебиением) и токсико-септическим шоком, — пояснила для портала Алла Кондря.
По словам врачей скорой и анестезиологов, то, что прослушивалось в лёгких, было характерно для коронавирусной инфекции, поэтому у неё взяли повторный анализ. Пациентку интубировали. Несмотря на все усилия врачей, в 20.06 девушка скончалась. Смерть наступила от острой почечной и лёгочной недостаточности.
Из того, что пациентке удалось сказать врачам, выяснилось, что, хотя у неё и ранее были боли в почках, она никогда не обращалась к врачу-специалисту. А у семейного врача в последний раз была в 2017 году.
— Из того, что сказала девушка, у неё были проблемы с почками, но она не ходила к врачу. Из беседы с врачами первичной медицины выяснилось, что с 2017 года она не ходила к семейному врачу и не находилась на учёте с определенными хроническими заболеваниями. Когда она прибыла в стационар в очень критическом состоянии, у нас не было времени анализировать, что у неё было или нет. В тот момент мы стремились спасти её жизнь, — заключила замдиректора Бельцкой клинической больницы.
По поводу того, что родителям не сообщили сразу о заражении, а только на следующий день, директор больницы Сергей Ротарь сказал, что у девушки была клиническая картина, которая характерна для COVID-19 (в том числе то, что она неделю лечилась дома безрезультатно), поэтому у неё взяли анализ. Однако, пока не придёт результат, врачи не имеют права говорить, что пациент заражён. «Хотя клиника на это указывает, но, пока не придёт результат анализа, мы не говорим, что пациент позитивен», — уточнил Ротарь.
Суждениями Поделись
Правила обсуждения
Страницы
Оставить комментарий